Мое имя Офелия

Единственный звук в комнате – это чмоканье Гамлета, сосущего свой кулачок. Звонят колокола в церкви, созывая нас на вечернюю службу, но ни Маргерита, ни я не двигаемся с места.

– У меня было много женихов, всех их выбирал мой дядя. Некоторые не говорили на моем языке. Другие были седыми от старости. И я плакала при мысли о браке со стариком. Однажды к нашему двору прибыл принц, молодость и живость которого делали его самым прекрасным из женихов. Я благоволила к нему, так как он красиво говорил, и, восхваляя мою красоту, он убедил меня оказать ему определенные знаки расположения. Отчасти завоевав меня, он настаивал на полном обладании. Когда я ему отказала, он рассердился, сказал, что скоро все мое тело будет принадлежать ему. Он сказал, что не женится на мне, если я ценю свою девственность больше, чем его власть. Но я все равно ему отказала.

Слезы наворачиваются на глаза Маргериты при этом воспоминании. Она вытирает их салфеткой, достав ее из рукава.

– Я считала, что люблю его, но начала сомневаться, что он станет достойным мужем. А затем – мне невыносимо говорить об этом, – шепчет она. – Я боюсь.

– Продолжай. Будь смелой. – Я снимаю с ее коленей письменные принадлежности и беру ее за руку.

– Однажды он напал на меня, словно я – страна, в которую нужно вторгнуться и захватить. Я боролась, отталкивала его, и он почти одолел меня, но тут по счастливой случайности слуга услышал мои крики и обнаружил нас. Я разоблачила этого жениха перед королем, но принц все отрицал, он подверг сомнению мою добродетель. Назвал меня шлюхой и с презрением отверг меня.

– Тьфу на него, где бы он сейчас ни был! – закричала я, вспомнив похожие слова Гамлета. – Почему эти гордые мужчины сваливают на нас свои грехи? Продолжай. – Но Маргерита не нуждалась в поощрении, потому что теперь сама увлеклась рассказом.

– Когда принц отказался жениться на мне, короля рассердила потеря этого союзника, который был ему нужен. Моя репутация была погублена, я не годилась для брака с человеком высокого положения. Позабыв о том, что он заботится о моем счастье, дядя отправил меня в Сент-Эмильон, который выбрал за неприметность. Он даже не известил меня о смерти матери, я узнала о ней через много месяцев. – Маргерита вздыхает, но уже не плачет.

История Маргериты очень подходит для сборника грустных любовных романов, думаю я, вспомнив, как мне нравились подобные истории.

– Когда произошли все эти события? – спрашиваю я.

– Около пяти лет назад я приехала сюда, притворяясь набожной и добровольной кандидаткой ордена. И здесь я решила, что девичья чистота – это самое большое достоинство, так как я сохранила ее от злых мужчин, и это все, что у меня осталось. – Она разводит в стороны пустые руки и смотрит на них.

У меня остался еще один вопрос, я хочу узнать последний кусочек из головоломки ее жизни.

– Маргерита, кто был тот порочный принц, и что с ним стало?

Маргерита смотрит мне в глаза. У нее открытое и простодушное, очень красивое лицо. Она смотрит на меня, не мигая, и отвечает:

– Это Фортинбрас, принц Норвегии.

Мои руки взлетают к лицу, у меня вырывается крик.

– Да, тот самый, который теперь правит вашей Данией, – мрачно произносит она. – Когда ты приехала, я увидела датские монеты в твоем кошельке, и я услышала в твоей речи акцент северных земель. Я отнеслась к тебе настороженно, так как не знала цели твоего приезда, и от кого ты зависишь в этих королевствах.

– А почему ты рассказала мне историю Агнессы? Чтобы испугать меня?

– Я заподозрила, что ты носишь в себе этого младенца, ходили среди нас такие слухи. И я завидовала, потому что сестры обнимали тебя, а у меня не было здесь подруг.

Я лишь покачала головой, все еще под впечатлением от ее откровений.

– Прошу тебя, Офелия, прости меня за то, что я была несправедливой и жестокой, – просит Маргерита, не умоляющим голосом, но с благородным достоинством. – Ведь я теперь понимаю, что девственность – это не самая большая добродетель женщины.

– Больше ничего не говори, пожалуйста, ведь я тебя уже простила. – Я поднимаю руку, заставляя ее замолчать. Я размышляю над этими странными совпадениями: обидчик Маргериты и завоеватель Дании – один и тот же Фортинбрас Норвежский, и мы с ней нашли друг друга. Возможно, это не случайность, а дело рук какого-то божества, которое направляет наши нечаянные шаги в предопределенное место назначения.

Теперь маленький Гамлет начал капризничать, и я беру его на руки и покачиваю. Эти движения заодно успокаивают мои взбудораженные чувства. Маргерита улыбается и протягивает руку к его крохотным пальчикам. Лицо ее смягчается, и доброе выражение делает ее еще более красивой.

– Теперь у меня есть причина надеяться, что Фортинбрас когда-нибудь предстанет перед лицом правосудия, – говорит она. – Ибо сказано в Евангелии: «Дети юных подобны стрелам в руке воина». Может быть, именно твой сын ниспровергнет его.