Мое искушение

— Только то, что не свободен, — кривится Оксана. — Светка умела вляпываться в неподходящих мужиков. Что этот ее Костя-байкер. От одного вида жуть берет. Правда, подружка утверждала, что он добрый. Обожает ее и бегает за ней, как щенок. Что новый. Зачем ей, спрашивается, несвободный? Вот Ромка был нормальный. Но у них все равно бы ничего не получилось. И дело даже не в школьном романе. А в том, что не было там любви ни с одной стороны. Они и замутили чисто по-дружески. Типа, почему нет? Я сразу поняла, что это ненадолго, так и получилось.

— Но ребенка сделать успели, — замечаю осторожно. — Это вы тоже знаете?

— У нас не было секретов, кроме ее последнего мужика. Так что про первый аборт знаю. Она со мной советовалась. Очень испугалась, когда залетела. Потом Рома нашел деньги. Я не стала отговаривать. Тогда казалось: ну а как еще? Им обоим по семнадцать всего. А сейчас… — Оксана с нежностью гладит свой живот. — Сейчас не понимаю, как его можно убить? Он же живой! Толкается, чувствует все. В общем, теперь уже я уговаривала Свету подумать. Посылала к своей хорошей знакомой-гинекологу на консультацию. У нее и первый раз непросто все прошло. Так ведь вообще можно без детей остаться. Но Света на консультацию не пришла. И аборт, как я понимаю, сделала? — уточняет Оксана, внимательно глядя на меня.

— Сделала, — признаюсь. Врать не хочется. Какое-то время мы все молчим. Грустно это. Уже нет ни Светланы, ни ребенка. Потом собираюсь и продолжаю разговор:

— Вы говорите, у вас не было секретов. Незадолго до смерти Светлана консультировалась у Ромы, куда можно вложить большую сумму. Не знаете, откуда у нее могли появиться такие деньги? Зарабатывала она вряд ли много. Семья небогатая.

— Большая сумма? — переспрашивает Оксана и задумывается. — Здесь могу только предположить. Когда отговаривала Свету от аборта, упирая на проблемы со здоровьем, она упомянула, что стрясет со своего мужика приличную компенсацию. Чтобы хватило на операцию в нормальной клинике и на последующую реабилитацию. Может быть, эти деньги?

— Возможно, — соглашаюсь я. Пока думаю, о чем еще спросить, в разговор вступает Илья:

— Парни из вашей компании упоминали, что у Светланы были проблемы на работе. Что-нибудь знаете об этом?

— Да. Там были сложности с хозяйкой салона. Точнее, владелец мужчина, но он ни во что не вникал. Управляла салоном его жена. Вот как раз она к подружке и цеплялась. То выговор занесет, то премии лишит. Ну и всякие другие неприятности. Светка уже подумывала уйти. Но там зарплата хорошая, денежных клиентов много, а следовательно и чаевых. Иногда больше зарплаты выходило. Вот и тянула.

— Причина такого отношения? — спрашивает Илья.

— Насколько знаю, хозяйка решила, что ее муж запал на Светку. Точнее, она обвиняла Свету, что та сама ему глазки строила.

— Это правда? Может, он и есть — несвободный мужчина? — уточняю я, обменявшись с Ильей настороженными взглядами.

— Не знаю, — пожимает плечами Оксана. — Света утверждала, что у них ничего нет. Что хозяйке показалось. Она всего лишь несколько раз стригла ее мужа. Естественно, общалась с ним, улыбалась. Вот и все. Но той хватило надумать лишнего.

Информация кажется очень важной. Пока вношу ее в свои записи, Илья задает следующий вопрос:

— Еще с кем-то у вашей подруги были серьезные проблемы?

— Сама в последнее время об этом думаю, — тяжело вздыхает Оксана. — Все прикидываю, за что ее убили. Она могла быть резкой, сказать что-то обидное. Могла делать не совсем правильные вещи. Но пропащей и подлой точно не была. Обычный человек со своими слабостями. Больше вроде бы ни на кого не жаловалась. Но если что-то вспомню, наберу вас.

Женщина откидывается на спинку лавочки и морщится, потирая спину. Понимаю, что она устала. Пора заканчивать разговор. Спрашиваю последнее:

— Можете сказать пару слов о вашей бывшей компании? Влад, Стас, Марина, Олег. К Роме, как я уже поняла, вы относились неплохо, правильно?

— Да, — согласно кивает она. — Я уверена, убийца кто-то другой. На Рому, кстати, история с первой беременность Светы и тем абортом сильно повлияла. Он прямо на глазах тогда повзрослел. Считал себя виноватым. И Свету постоянно опекал как раз поэтому. А многие думали, что они снова сошлись.

— Но они и не опровергали это.