Мое израненное сердце

Алла Ивановна, мой непосредственный начальник. Главный редактор. Женщине слегка за

сорок, но возраст ей не помеха. Очень красивая. Всегда ухожена и уверена в себе. Многие

в офисе называют ее Злой Королевой. Но мы нашли общий язык, хотя не сразу. Поначалу

я боялась ее как огня, была зациклена на ошибках, которые пыталась не допустить. Но с

каждым днём она поощряла меня словами, вселяя уверенность. Подсказывала, где

исправить, переделать, куда добавить. Как лучше подать информацию покупателю глянца, чтобы он остался доволен потраченными деньгами. Думаю, ее хорошее отношение ко мне

- это заслуга Алексея Александровича. Прохожу в свой кабинет, оставляю вещи и

направляюсь к Алле Ивановне. Стучусь и, не дожидаясь позволения, открываю дверь.

- Доброе утро, Алла Ивановна. Вы просили зайти?

- Скорее уже не доброе, - выдаёт женщина, - Но, ладно. Звонила секретарша Бобрицкого.

Говорит, ей нужно убрать с текста интервью, что её руководитель опоздал на сорок пять

минут и при этом даже не извинился. Я пыталась ей объяснить, что текст им отправлен

для сверки. А не для корректировки, которую мы не собираемся после их прочтения

менять. Вообщем, эта пигалица не уяснила суть изложенного, а свой лимит на вежливость

она исчерпала. Если будет тебе названивать и требовать изменений, можешь чётко

отправлять ее по заданному маршруту!

- Я вас поняла. Сделаю все как всегда. На этом все?

- Да.

Подходя к двери, она останавливает меня ещё одним вопросом:

- Ты все уладила с рекламщиками? - киваю в знак согласия, - Освободи один разворот в

февральском номере.

- Но... как я это сделаю, Алла Ивановна? - восклицаю и замолкаю, потому что начальница

прожигает меня взглядом, - Вы же знаете, что все распланировано на пол года вперёд. А

это меньше положенного срока. Я не смогу кого-то вытеснить!

- А ты постарайся. Знаю, у тебя получится.

Мне ничего не остаётся, как молча выйти, обдумывая нестыковки. Ладно ситуация с

Бобрицким! Такие я решаю на раз, по заученному тексту объясняю, что если журнал

согласился выслать вам материал на сверку, то это только для того, чтобы вы проверили

правильность биографических данных и точность цитат. Переделывать текст после

редактора не ваше дело. Заменять в готовом тексте прямую речь вашего руководителя

недопустимо. Либо мы с вами больше не будем работать. И это, как правило, пока не

подводило.

Возвращаюсь в кабинет и начинаю продумывать второй вопрос. Включаю компьютер.

Нахожу список купленных разворотов рекламы на необходимый месяц. Начинаю

обзванивать заказчиков. Терплю поражение одно за другим. Никто не соглашается.

Аргументируя тем, что мы сами выбрали месяц, наиболее удачный для выхода их

продукта в свет. И они правы. В списке осталось всего пара заказчиков. Уже особо не

рассчитывая на успех, оглашаю свою просьбу очередному клиенту. Добавляю значимый

аргумент - скидку, что она будет сделана в двадцать пять процентов, если они согласятся.

Не отказывают сразу, говорят, что обсудят предложение с начальством и перезвонят.

Настроенная на провал, набираю очередной номер в списке, но мой телефон оживает:

- Да, - устало произношу, готова услышать очередное поражение.

- Ярослава Эдуардовна, мы согласны. Давайте договоримся, когда подъедет наш юрист и

подвезёт дополнительное соглашение на оговорённые условия.

Мне хочется кричать и прыгать от радости. Но вместо этого мы договариваемся о встрече.

С победной улыбкой отправляюсь в кабинет главного редактора.

- Алла Ивановна, все готово. Договорилась, как вы и просили, - сияю ярче небесного

светила, когда произношу речь.

- Я в тебе даже не сомневалась.

Довольная собой, возвращаюсь к себе. Но меня опять останавливает наша сотрудница

Маша, являющаяся одним из редакторов:

- Ярослава, там... там.... в кабинете... курьер доставил огромную корзину цветов!

- Спасибо, Маша.

Сдерживаю улыбку, которая рвётся наружу. Прохожу дальше, догадываясь от кого такой

презент. Мне ни разу не доставляли в редакцию цветы. Да, были моменты, когда

заказчики или инвестора уделяли мне знаки внимания, но я отшучивалась и говорила, что

у меня аллергия на всю эту красоту, поэтому была вынуждена отдать презент обратно или

же раздать девчонкам в редакции. Открываю дверь. Кабинет окутал приятный запах

белых роз. Наклоняюсь и вдыхаю полной грудью. В душе разливается восторг от столь

приятного жеста. Протягиваю руку и беру маленький конвертик. Открываю.

«Эти белые розы лишь подтверждение твоей красоты и совершенства»

Прижимаю карточку к груди и улыбаюсь воспоминаниям прошедшей ночи. Значит, не

отступает назад, как я думала. Когда оставляла записку на подушке, хотела показать, что я

готова на продолжение. Но и если, вдруг его не последует, то чтоб это не выглядело

трусостью, характерной мне. Беру телефон, решаюсь написать благодарность за цветы, но, увидев уйму пропущенных звонков от подруг, перезваниваю сначала Марине.

- Привет, Мариш. На работе аврал, была у главного... - но она не даёт мне договорить.

- К черту твою работу! Рассказывай, как все прошло? - Только пытаюсь раскрыть рот, как

она опять продолжает: