Мое ледяное проклятье

Об этом я и правда не подумала. Поэтому послушалась продавщицу и взяла почти недельный запас выпечки. Конечно, жить на булках я не любила, но не представляла, как можно выбраться в такую погоду хоть куда-то. И ароматно пахнущие булки – однозначно лучше, чем морковь.

Через три дня погода не улучшилась, хотя люди начали постепенно адаптироваться к новым условиям. Через сутки мощнейшими заклятиями отогрели трубы, и в домах снова появилась горячая вода. Через два дня я сходила на другую сторону улицы, потому что закончился корм для Пэрсика, заодно заглянула на обед к Женевьев и пообщалась с Китти, а через три дня поняла: от булок меня мутит, нужно идти за нормальной едой. А заодно в архив. От четырех стен я медленно начала сходить с ума.

По улице, так же, как и я, перебежками, сновали люди. Они жили. Ходили на работу, за покупками. Пытались не замерзнуть в этом проклятом месте. То тут, то там я слышала ругань. Не в сторону ледяного, а в сторону того, что его разозлило.

Люди в Сноухельме до сих пор были до ужаса суеверны. Они не проклинали высшие силы и стихию, они искали способ ее задобрить. И в их рассуждениях имелась доля правды. А мне они были неприятны лишь потому, что я знала, кто является причиной гнева ледяного. Немного пугало то, что наша стычка на площади не осталась незамеченной. Люди знали, что ледяного дракона разозлила строптивая девица. К счастью, все девицы, и строптивые, и не очень, в шубах выглядят примерно одинаково. Поэтому на улице я оставалась неузнанной.

В архиве я просидела весь день. Тут было тепло и тихо. Замечательная альтернатива дому, который порядком утомил. Только вот никаких новых сведений я так и не откопала. Оригинал легенды не сильно отличался от любимой мною сказки. Ведьма прокляла прекрасного юношу за то, что тот разбил сердце ее дочери. Юноша был обречен на существование в образе ледяного дракона, повелевающего морозом, до тех пор, пока его сердце не растопит настоящая любовь. В легенде дракон эту любовь нашел, а вот в жизни… В жизни он злился и морозил город, заставляя людей звереть все сильнее.

Через неделю аномальных морозов мэр собрал городской совет. Я снова была в архиве и не думала ни о чем плохом, но на выходе меня уже ждали. Стражники, сам мэр, нехорошо улыбающийся Дилан и несколько горожан, которых я никогда не видела.

– Мисс Валенси Стоун? – спросил один из стражников. Вопрос он задавал осторожно, даже с ноткой почтения, которая, однако, не смогла меня обмануть.

– Да… – неуверенно кивнула я. – В чем дело? Что-то случилось?

На секунду грудь сжал страх. Вдруг что-то произошло с Женевьев или Китти?

– Вам нужно отправиться вместе с нами, – последовал короткий равнодушный ответ.

Я растерялась.

– Но… Зачем? Я же ничего не сделала.

– Просто проследуйте за нами, мы все объясним.

Меня взяли под конвой, как самую жестокую преступницу современности. Два стражника за спиной, двое по бокам и двое впереди. Только Дилан умудрился пролезть поближе и шепнуть на ухо, прежде чем его оттеснили, как и остальных любопытствующих:

– Я же говорил, что со мной лучше не связываться. Я очень злопамятен. Зря ты сбежала от меня, Валенси!

Значит, мой арест – его рук дело? Тогда ничего хорошего меня не ждет. Но что вообще происходит? Такой информацией делиться никто не спешил. Меня сопроводили в серое мрачное здание, где располагалось управление, провели длинными коридорами и оставили одну в камере.

– Подобрали для вас лучшую, мисс, – словно смущаясь, отозвался один из стражников.

– Не понимаю, что вообще происходит. Кто-нибудь объяснит, что тут творится и в чем меня обвиняют?

– Да что вы! – отмахнулся стражник и смутился так явно, что стало не по себе. – Ни в чем вас не обвиняют. Вы посмотрите на камеру! Она чистенькая, даже цветочки на окне есть! И постельное белье. Тех, кого мы обвиняем, в таких не содержим. А эта, можно сказать, для дорогих гостей.

– Дорогих гостей не держат в камерах с решетками на окнах и дверях, – тихо ответила я, пытаясь не разреветься.

– Разное в жизни происходит, разное, – вздохнул стражник и вышел, закрыв дверь на замок.

А я осталась одна. Испуганная и растерянная. Да что вообще творится в этом городе!

* * *

Я пробыла в камере до вечера. Наблюдала за тем, как медленно темнеет за зарешеченным окошком небо, и пыталась найти объяснение происходящему. Сначала хотела кричать и лупить в дверь, но это было глупо и нелогично. К тому же, я подозревала, не даст никакого результата. Вряд ли стражников удивишь истериками заключенных. Тут, наверное, каждый второй орал и требовал выпустить. Поэтому я сидела и ждала. Неужели никто не обеспокоится моим отсутствием? Не попытается выяснить, что со мной произошло?

«Нет», – шепнул внутренний голос.