Мое советское детство

У этой книги много недостатков. Но это хорошая книга.

3. «Потоп», Генрик Сенкевич.

Хмм. Получается, все мои рассказы о книгах – скорее о том, как я впервые их прочитал. Ладно, продолжим…

Когда я учился в 10 или 11 классе, в школьной библиотеке появилось нововведение: туда стали привозить книги для продажи. Наступал капитализм и свободный рынок, пока еще незаметно. И там я увидел на полке эти два оранжевых тома. "Потоп" в двух книгах, автор Генрик Сенкевич. Не знаю, читают ли сейчас польские школьники Сенкевича, но для меня он один из несомненных классиков. Я взял книгу и открыл наугад первый том. И попал на сцену приезда Анджея Кмицица к панне Биллевич. Отличная сцена. Мне, воспитанному на мямлящих положительных героя Вальтера Скотта и скромных советских, это было как разрыв шаблона. Наконец-то герой не мямлил, не стеснялся, не молчал, не предлагал дружбу! Ха-ха. Он был весел, жизнерадостен и обаятелен. Он не мрачно тупил, как герои Вальтера Скотта, и не был взрослым ребенком, чем страдали многие герои советской литературы. Через пару абзацев Анжей Кмициц обаял панну Биллевич и уже вовсю целовал. Вах, красавчик!

Но дальше оказалось, что книга намного лучше, чем я надеялся.

"Потоп" удивил меня тогда, сразил наповал. Вот этот герой – который по сути антигерой, ошибающийся, жестокий, вспыльчивый, мстительный и упрямый. Я влюбился в этот жестокий кровавый мир сражающейся со всеми Польши, я влюбился в героя, в его друзей, даже в его врагов. Пан Заглоба, Володыевский, панна Биллевич, Раздивилл, князь Богуслав… Надо признать, я до сих пор больше люблю первую половину «Потопа», где Кмициц еще плохой и метущийся (и где он только начинает исправляться, та же осада Ченхостовы). Во втором томе другие герои становятся ярче, Кмициц отходит на второй план.

Я перечитал всего Сенкевича, что у нас издали к тому времени. "Крестоносцы", "Камо грядеши", трилогию о пане Володыевском. «Огнем и мечом» впечатлил меня чудовищным натурализмом и жестокостью войны. И, конечно, там были великолепный антигерой Богун и прекрасный тролль пан Заглоба. Но «Потоп» все равно остается для меня любимой книгой Сенкевича. Кмициц – мой анти/герой.

4. «Дом в тысячу этажей», Ян Вайсс.

Интересно, что любимыми у меня часто становились книги, которые я в первый раз не раскусил и не одолел.

Так было с этой книгой. В одном томе «Библиотеки фантастики Звездный Лабиринт» были два чеха: Карел Чапек – «Война с саламандрами» и Ян Вайсс с «Домом». Там еще были психоделические цветные вставки с саламандрами, а дальше круче – часть страниц с «Домом» была разлинована разными цветами, вставки рекламных объявлений.

«Война с саламадрами» была нудноватая, но интересная, рисовала удивительную и подробную картину мира. А финал был вообще крышесносным. После Чапека следующая повесть у меня не пошла. Вместо подробной и понятной картины у меня перед глазами был человек, умирающий на бесконечной лестнице, ведущей в никуда.

Но примерно после третьего перечтения «Саламандр» я снова оказался на страницах, где человек просыпается на лестнице… И вот он находит записку у себя в кармане… «Пропала принцесса Тамара… Возможно, она спрятана в Муллер-доме… Знаменитый сыщик Петр Брок берется за дело». Вот человек начинает считать этажи… Вот обстукивает стены, чтобы найти скрытый вход… Десять этажей, пятнадцать, двадцать…

И вот он находит. Комнатка. И слепец, сидящий за столом, недоверчиво поднимает голову на звук шагов…

– Кто вы?

– Я Петр Брок!

И вдруг у меня что-то включилось. Все ожило. Ух, как я читал! Ух! «Дом в тысячу этажей» это была невероятно масштабная, потрясающая картина мира и мифа. Меня впечатляло все – и слепые строители, живущие на питательных таблетках, взаперти, и бетон легче воздуха, крепче стали, блестящий на солнце так, что выжигал глаза, из солиума строили космические корабли, и тысячи планетных систем были освоены… и все это оказалось гигантской аферой… Спойлер. И комнаты с глазами в потолках. И старящий газ… И принцесса, ставшая рабыней для танцев. И сыщик Брок, ставший сыщиком, потому что забыл прошлое и ставший невидимым, а надо выбрать, кем быть сейчас – так почему же не героем? И продавец ядов, и продавец звезд, и восстание рабов на верхних этажах дома… и сам господин-бог Муллер. И желтый треугольник, нарисованный на ладони, давящий на мозг, вызывающий галлюцинации о тифозном бараке…. Ян Вайсс щедро рассыпал в своей книге идеи и образы. Ох, какая это была книга! А недавно я ее нашел и перечитал – именно в том издании, что была у меня. И это до сих пор прекрасная книга. Чудо в ней точно есть и – осталось.

5. «Экспансия», Юлиан Семенов.