Моё же сердце у тебя в груди

— После того, как вы сами мне весьма толково объяснили, что это приведёт только к напрасным тратам ресурсов вашего ведомства?

Канлар пожал плечами, пристукнул по элементу резьбы пальцами и небрежно парировал:

— Могу себе это позволить!

Она рассмеялась и передвинулась к нему поближе. Он, конечно, не замедлил её обнять и продолжить выводить пальцами узоры уже на её спине.

Они ещё некоторое время молчали. Кая думала о том, что умудрилась выйти замуж за лучшего мужчину в мире. Канлар думал о том, как бы так искрутиться и в самом деле навсегда пресечь контрабанду запрещённых книг из Анджелии.

— Я думаю, — в этот раз первой заговорила она, — просто вы умнее меня.

Канлар, раскручивающий в этот момент в голове сложнейшую многоходовую схему, поперхнулся от неожиданности.

— Скорее впору думать о том, что я оказался донельзя властным тираном, — не принял он комплимент.

С лёгким смешком она парировала:

— Что ж, в таком случае мы в самом деле составляем идеальную пару из двух донельзя властных тиранов.

— Несчастная страна! — комично ужаснулся Канлар, и спальня утонула в их дружном хохоте.

1. И обиды, которые я наношу сам себе,

Если они благо для тебя, — вдвойне благо для меня.

Моя любовь такова — я так всецело принадлежу тебе,

Что ради твоей правоты снесу любую несправедливость.

У.Шекспир, сонет 88

Дружил ли я когда с твоим врагом

Who hateth thee that I do call my friend?

On whom frown'st thou that I do fawn Upon?

Nay, if thou lour'st on me, do I not spend

Revenge upon myself with present moan? [1]

На лице мужа отражалось такое явное торжество и удовольствие, что Кая сразу поняла: он только что реализовал важную часть какой-то многоходовой интриги, и ей эта интрига, судя по всему, не придётся по душе.

— Лучше сразу признайтесь! — потребовала она, не желая ожидать Бог весть каких проблем.

Глаза его лукаво блеснули. Отвечать он не захотел, но градус довольства собой на его лице возрос.

Кая взглянула на него с укоризной. Пожав плечами, он попытался отговориться общими словами:

— Просто удачный день! — ответил он, танцующей походкой подходя к резному буфету, чтобы наполнить себе бокал.

Выбрал он самый красивый — из стекла глубокого синего цвета, украшенного вязью серебряного декора. Это был его любимый бокал, и он отмечал его использованием только особо выдающиеся интриги.

Реплику свою, к тому же, он почти пропел, и продолжил что-то напевать под нос, наполняя бокал, так что Кая мысленно повысила предполагаемые масштабы его пока неизвестного ей предприятия.

— Дитрэн! — недовольно пресекла она его попытку уйти от ответа.

Пригубив напитка, он с тонкой улыбкой, наконец, признался:

— Сегодня ко мне подходил господин Се-Грати…

Брови Каи поползли вверх: сей господин был известен как основной её политический противник внутри Райанци, и было решительно неясно, какое дело у него могло образоваться к её мужу.

Блаженно прижмурившись, Канлар пояснил:

— Я позволил себя завербовать.

Несколько секунд Кая просто глупо моргала, разглядывая блики свечного света на его бокале и пытаясь осознать то, что он только что произнёс.

Позволил себя завербовать… её политической оппозиции?

Её муж, король-консорт Райанци… позволил себя завербовать оппозиции??

Мысль эта никак не укладывалась в её голове.

— Я, конечно, поставил обязательным условием своего сотрудничества прекращение той подрывной деятельности, которую они ведут среди нашей молодёжи… — продолжал рассказывать Канлар.

На лице его довольство собой проступало тем яснее, чем дальше он говорил. Он, положительно, был бесконечно доволен собственной интригой и находил её максимально удачной. Став агентом оппозиции, он будет теперь в курсе их основных планов, а также сумеет вовремя пресекать некоторые особенно нежелательные проекты! Можно ли было придумать лучше?

Королева, разумеется, его торжества не разделяла.

Королева, по правде сказать, была настолько глубоко шокирована таким неожиданным предательством, что даже потеряла дар речи, поэтому у Канлара было ещё минут пять, чтобы расписать все выгоды этого сомнительного предприятия и поделиться подробностями своих планов.

Наконец, он отметил, что жена явно не разделяет его восторгов.

— Вы чем-то недовольны? — иронично спросил он, уверенный, что решил всё лучшим из возможных способов, и что у Каи попросту не может быть разумных возражений против его гениальной инициативы.

Слегка кашлянув, королева отозвалась тоном ещё вполне приемлемым:

— Это совершенно недопустимо.

— Дорогая моя! — поднял брови он, недовольный таким откликом, и отставил бокал на буфет. — Вы просто не понимаете всех…

Он хотел сказать, что она не вполне отдаёт себе отчёт в том, какие перспективы открывает им эта вербовка, но она перебила, сердито всплеснув руками:

— Нет, это вы не понимаете! — и с горечью добавила: — И это мой король-консорт!