Мог ли Николай II не отречься 2 марта 1917 года?

Кстати, слова «отрекся, как сдал эскадрон» принадлежали генералу Свиты Д. Н. Дубенскому (не изменившему царю монархисту) – и сказал он их первый раз сразу после отречения, возмущенный и потрясенный событиями 1–2 марта в Пскове, имея в виду хамское по сути отношение генералов-заговорщиков (Рузского и Алексеева) к Николаю II, а вовсе не отношение самого царя к отречению (Дубенский считал это отношение и поведение государя в те дни стоицизмом). Затем он повторил эти слова при допросе ЧСК Временного правительства в августе 1917 года, но с подачи А. Блока  эта фраза стала интерпретироваться известным с тех пор противоположным образом. [Блок А.А. Последние дни императорской власти. – Петроград, 1921]. Впрочем, возможно и сам Дубенский на допросе в ЧСК акцентировал "как эскадрон сдал" иначе, чем 2 марта, сразу после отречения.

Но вернёмся на несколько дней назад, в 27 февраля 1917 года. На самом деле утром 27 февраля, узнав о беспорядках в Петрограде, Николай II издал следующий приказ:

Начальнику штаба Алексееву. Назначить Генерал-адъютанта Иванова Главнокомандующим Петроградским Военным Округом. Послать от войск Северного фронта в Петроград для подавления мятежа: 67-й и 68-й пехотные полки, 15-й уланский Татарский и 3-й уральский казачий полки; с Западного – 34-й и 36-й пехотные полки, 2-й гусарский Павлодарский и 2-й донской казачий; с Юго-Западного фронта – лейб-гвардии Преображенский, 3-й и 4-й гвардейские стрелковые полки. Также – одну пулеметную команду Кольта для Георгиевского батальона (отряда генерала Иванова), который идет из Ставки. Гвардейские полки: Преображенский, 3-й и 4-й Гвардии стрелковые назначить в распоряжение Генерал-адъютанта Иванова. Всего – до 40 тысяч штыков

[Кобылин В. С. Анатомия измены. СПб.: Царское дело, 2005], [Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб.: Петрополь, 1991. (Первое издание: Белград, 1939.)].

Генерал Алексеев 28 февраля принял окончательное решение примкнуть к заговорщикам и телеграммами остановил эти боеспособные части на пути к Петрограду. В его циркулярной телеграмме ложно утверждалось, что беспорядки в Петрограде пошли на убыль и надобность в подавлении мятежа отпала. Крайне негативную роль сыграл в те дни, как известно, председатель Государственной Думы М. В. Родзянко.

Некоторые из этих частей находились уже в часе-двух езды от столицы. Все они были остановлены. Генерал-адъютант Н. И. Иванов получил приказ Алексеева уже в Царском Селе – его солдат не большевистские агитаторы уговорили, как рассказывали в СССР, а остановил сам генерал Иванов по получении этой телеграммы. В Википедии (в статье об отречении) можно прочитать, что полностью "кулак" для подавления бунта мог быть собран не ранее 3 марта (мол, поздно) – однако, во-первых, бунт мог быть подавлен и только гвардейскими полками генерала Иванова, а во-вторых, мы обсуждаем здесь миф о якобы бездействии и слабоволии Николая II, а не технические детали соединений войсковых частей.

А Николай II 28 февраля попал в западню.

Обо всем этом можно прочитать в мемуарах участников тех событий. Как я уже упоминал, наиболее полно впервые собрали эти материалы историки-эмигранты Виктор Сергеевич Кобылин [Кобылин В. С. Анатомия измены. СПб.: Царское дело, 2005] и Сергей Петрович Мельгунов [

Мельгунов С. П. На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 г. М.: Бородино-Е, 2003].

Выезжая из Ставки в Царское Село, Николай был уверен, что к его приезду мятеж в Петрограде будет подавлен снятыми с фронтов войсками – или что по крайней мере 40 тысяч боеспособных штыков окажутся в его распоряжении. Подавить мятеж было нетрудно – в Москве в декабре 1905 года было гораздо сложнее.

Жертва во спасение России, или напрасная жертва?

В опровержение известного мифа о слабоволии Николая II привожу здесь несколько ярких примеров проявления его силы воли:

• инициатива и настойчивость в деле созыва в 1899 году Гаагской мирной конференции, несмотря на первоначальный скепсис и даже сарказм некоторых европейских лидеров;

• заключение Портсмутского мира (август 1905 года) на приемлемых для России условиях, вопреки первоначальному скептицизму С. Ю. Витте в достижимости этой цели;