Могильные ягоды

Дети временами бежали вперёд на пределе возможностей, кидали обломки штукатурки в темноту прохода, кричали в сырой мрак тонкими голосами — искали эхо от стен, которого не находилось. Младший просился обратно в их "пыточную", как прозвал покинутое помещение Средний. Но обратное направление казалось ещё темнее и безнадежнее. Старший решил безостановочно двигаться вперёд, пока братья не забылись в объятиях сырого подвального мрака. Психоделический кошмар ребят закончился только утром, когда уборщица отправилась в подвал за старыми смердящими тряпками. Безжизненные дети вывалились прямо на её грязный фартук, стоило старухе отпереть скрипящую дверь. Но её крик не мог разбудить уже посиневших братьев.

7. Три вместо одного

Утром Светлана не смогла разбудить сына, хотя потратила на попытки все свободные пять минут перед выходом на работу. Такого еще никогда не случалось. И вчера Никита тоже показался матери необъяснимо странным. Но может устал просто? Экзамены скоро… Дышит же все-таки и температура на ощупь в порядке. Проснется и все будет нормально, из школы все равно не выгонят. А Светлане пора на работу, с которой предпоследнюю медсестру тоже не выгонят, но отрезать в наказание кусок ничтожно маленькой зарплаты могут, даже не поведя бровью.

Только захлопнулась входная дверь, как её более ржавое подобие во сне юноши отворилось, открылись и глаза Никиты. Отсутствие рядом матери — большая удача для здоровья ее собственного сердца, ведь открывшиеся глаза совершенно точно уже не принадлежали её любимому сыну.

Никита остался в гнилом смердящем подвале, потому что дети не пустили его наверх. Пока братья захватывали контроль над разумом подростка, он бился в захлопнутую перед носом дверь под утихающий ребячий смех и фальцетные крики уборщицы в адрес медперсонала, то проклинающие всех, то вопрошающие: "чем же в этот раз накачали несчастных детей?" Прежде чем освещённая тусклой лампой лестница начала уходить из-под ног потерявшего контроль над собственным сознанием парня, он расслышал простодушный ответ: "новый галлюциноген приказал испробовать на безродных его величество Главный Врач" — смеясь сказала одна медсестра, когда проходила мимо.

Ответ фоном слышали даже братья, осваиваясь в новом мозгу, или они запомнили его навсегда и теперь он невовремя заполнил звенящую тишину? Юноша поднялся с постели и, не сдержавшись, харкнул в сторону, тихо процедив сквозь зубы о враче: "седая сварливая сволочь". Эти слова совершенно точно были сказаны не Никитой. Разрываясь от злобы, произнес их непосредственно Первый, старший из братьев.

Управлять чужим телом оказалось непросто. Первым делом Старший направился в ванну, где долго рассматривал появившегося в зеркале юношу, чьё лицо становилось похожим на мертвеца. В отражении оно размывалось и никак не могло обрести определённую форму. Два лица перетекали одно в другое — Никиты и Первого брата. Средний и Младший глядели в зеркало, стоя за плечами подростка. Братья выглядели точно, как в день своей смерти. Только одежда совершенно истлела, и кожа казалась неисправимо грязной.

8. Стандартная схема переселения душ

Души замученных и безвестно захороненных детей метались по кладбищу десятки беспокойных лет. Вселяться в животных они научились быстро — также просто, как открыть больничные двери. Но как попасть в человека — для братьев оставалось загадкой. У Старшего получалось влетать в мысли пьяных, но без намёка на обретение контроля. Зацеп в их сознании быстро срывался и душу выбрасывало обратно в бесплотную пустоту.

Другие бестелесные обитатели кладбища только язвили по этому поводу. Лишь одна старуха, закоченевшая когда-то насмерть во время похода к удаленному от дома колодцу, ставшая первой постоялицей тогда ещё молодого погоста, рассказала братьям из жалости, как в прошлом веке один самоубийца смог проникнуть в тело живого. Никогда больше на том кладбище не было видно его тщедушно мерцающего духа. Она коротко рассказала им эту историю.

* * *

Очередной поэт в конце XIX века не выдержал скорости безостановочно меняющегося мира. Его нашли при шприцах с морфием — автор успокоил своё сердце навсегда. Стихи поэта не были выдающимися, поэтому и над могилой его поставили простой деревянный крест. Но его возлюбленная, которой он так и не успел написать подобающее её прелести произведение, каждый день приходила навестить самоубийцу. Так вместо покоя поэт обрел новую муку. Чем больше слёз проливала любовь, тем больше призрачная душа поэта сожалела о своём уходе.