Могущество и честь

Ударить, как всесметающая волна, налететь вихрем мы, конечно, не могли. Ни боевых ящеров, ни тяжёлых коней у нас не было. Однако отступающие к опушке леса отряды явно не ожидали появления противника ещё и отсюда. Мои бойцы строй не держали — теперь, когда важна была быстрота, хотя бы такая, которую способен выжать из себя пеший ратник в доспехах, это и не получилось бы. Я не собирался оставаться в стороне, точно так же, как и лезть в первый ряд. Но наличие коня делало меня удобной мишенью, поэтому в одночасье разумным стало спешиться. И, само собой, держаться подальше от переднего края боя, хотя через несколько минут этот передний край настолько размыло, что задача стала трудной.

Но того, что я успел увидеть с седла, мне хватило. Если Аштия и не победит, то по несчастливому стечению обстоятельств. Так-то всё на её стороне — расклад сил, ситуация, да и всё прочее. Взятый с марша противник явно не ожидал подобной выходки от её светлости, и теперь растерянность играла на руку главе Генштаба. Оглядываясь, я заметил и её саму… А может, не её, просто кого-то из штабистов, но с диском в руках. Всего пару раз диск взлетел, отдавая команды, но все они не имели отношения к моему отряду.

В какие-то моменты моим ребятам приходилось трудно, напор иной раз становился нечеловечески сильным. В тугой взбесившейся толпе и руки-то не поднять, чтоб размахнуться, эту тесноту мне пришлось испытать на себе, хотя я так и не вступил в бой — отчасти в силу стечения обстоятельств, отчасти благодаря сопровождавшим и оберегавшим меня воинам.

Войска перемешивались, как содержимое кипящего в котле супа. Здесь свои и чужие лишь отчасти отличались друг от друга — немудрено было перепутать. Однако сейчас имперцы резали, рубили и кололи имперцев, и, похоже, одни явно ломили других.

То ли в предвиденье победы, то ли по каким-то ещё причинам Аштия, наблюдавшая за ходом боя со штабного ящера, спустилась на землю, и я потерял её из виду. Но теперь мне следовало находиться в центре войска, а не одного только своего отряда, и об этом мои сопровождающие знали не хуже меня. Перемещаться сквозь плотную, где-то дерущуюся, а где-то ждущую своей очереди толпу было трудно, но офицеров всё-таки пропускали охотнее.

А потом — толпа уже не была толпой, бой сместился на опушку леса, здесь же стало свободно — я увидел рядом телохранителей Аштии. Почти все они были мне известны, и обнаружить их неподалёку от себя значило, что где-то поблизости находится и сама госпожа Солор. Потеснив кое-кого из них, я присмотрелся.

— Пустите его, — крикнула Аштия. — Серт! Прекрасно сработал. Вовремя и чётко.

— Не только моя заслуга.

— Как всегда. Я как никто это могу понять.

— Зачем ты спустилась сюда? На штабной платформе было бы безопаснее.

Её светлость прищурилась.

— Ты ведь больше не телохранитель, я права? Идём. Поле боя за нами.

— Ваша светлость! — окрикнул молодой офицер из тех, кого я не знал. — Ваша светлость!

Женщина оглянулась. Вокруг неё сейчас почти не было бойцов, только телохранители и штабные офицеры, и то далеко не все. Потому и видно было хорошо. Совсем недалеко, у кромки другого леса, появились вдруг движущиеся фигуры, собиравшиеся в ряды. Вся эта масса, обтекающая стволы деревьев и кусты, была вполне узнаваемой. Армия. Ещё одна. И явно не подчинённая госпоже Солор, как Главнокомандующей императорской армии, потому что иначе над строем развевались бы совсем другие знамёна.

— Я так вижу, разведчики ошиблись в оценке ситуации, — проговорила Аштия, и это вывело нас всех из ступора, мгновенного, но краткого. — Хилагеш?.. Нет, я не виню ни тебя, ни твоих людей. Я знаю, как трудно определить с точностью местоположение и скорость продвижения армии.

— Сейчас каждая мелочь решает судьбу Империи, — процедил Фахр. — А когда наши бойцы увидят нового, свежего противника, они могут побежать.

— Нельзя это допустить, — холодно ответила женщина, снимая с пояса диск. — Они только что одержали победу.

— Они только что бились. Они выдохлись. То, что произошло… — Начальник отдела боевого планирования мотнул головой в сторону вражеского подкрепления. — То, что они увидят, покажется им гарантией провала.

Аштия обернулась. Я увидел её губы, сжавшиеся в тончайшую полоску, и блеск отстранённого, углублённого в себя безумия в глазах. В этот миг, словно кипяток пальцы, меня обожгла мысль о том, что гениальность ведь тоже в чём-то безумие. Как и решимость добиться своего любой ценой.

ГЛАВА 7

ИМПЕРАТОР

— Командуй вершним атаковать, Ишрун, — произнесла госпожа Солор прозрачно, хрустально, будто кусочек льда швырнула в лицо. От этого тона вздрогнули не только штабной маг и его помощник, но и все мы, слышавшие её. Она же, повернувшись к новой угрозе, как к своей погибели, замерла на миг, словно мысленно перебирала, всё ли успела сделать. Крикнула: — За мной!

И зашагала навстречу врагу размашистым уверенным шагом.