Могущество (ЛП)

И хотя Энак большой, стойкий мужчина, который старается этого не показывать, он явно страдает от боли.

Последние три дня меня разрывало на части.

Инструкции Кайма ясны, и я понимаю причины, стоящие за ними, но это было уже слишком.

Кайм безжалостен. Жизнь сделала его похожим на холодное стальное лезвие.

Но я не такая.

Многое поставлено на карту, но мне это совсем не нравится.

На четвертое утро я нахожу Энака, стоящего на носу корабля и смотрящего на спокойную, блестящую воду. Ветер дует нам в спину, принося с гор намек на зиму.

— Недолго осталось, — грохочет он. Его руки сложены за спиной. Он крепко сжимает запястье, пытаясь унять дрожь. — Еще день и ночь, и мы будем в пределах видимости мыса. — Он стоит спиной, но каким-то образом чувствует мое присутствие еще до того, как я оказываюсь на полпути. Странный холодок пробегает по мне. Иногда, очень редко, интуиция целителя-полуиншади дает мне ощущение потусторонности.

Немного похоже на Кайма, только чуждость Кайма в тысячу раз сильнее.

Боги, я скучаю по нему. И ничего не могу сделать, чтобы спасти его, и это заставляет меня чувствовать себя такой чертовски беспомощной.

Я просто должна доверять ему.

Когда подхожу к Энаку, «Неккури» ударяется о большую волну, обдавая нас брызгами холодной соленой воды. Удар заставляет Энака потерять равновесие. Когда он падает вперед, я хватаю его за руку и тяну назад, дико кренясь по скользкой деревянной палубе, чтобы спасти его от падения за борт.

Мы оба с глухим стуком приземляемся на задницы. Корабль раскачивается вверх и вниз. Энак тяжело дышит.

Он яростно ругается на иншади. Я вытираю морскую воду с глаз и изучаю здоровяка.

Его гордые черты лица стали изможденными и осунувшимися.

У него темные круги под глазами.

Великолепные вьющиеся волосы спутаны, сбитые и тусклые.

Его жизненные силы иссякли.

Странные отметины на его лице — его энкари — выцвели из темно-красного до тускло-серого.

Впервые с тех пор, как мы покинули Побережье Костей, он выглядит совершенно побежденным.

Я больше не могу этого делать.

Этот человек помог мне без жалоб и горечи. Я не могу позволить ему больше страдать, каким бы логичным это ни было.

У Кайма свои методы.

У меня свои.

— М-мои ноги отнялись, — хрипло говорит он.

— Тогда я затащу тебя внутрь. — Я вскакиваю на ноги и встаю позади него. Подхватываю его руками под мышки и начинаю тянуть, кряхтя от напряжения. Он крупный мужчина и тяжелый. — Давай, Энак. Мне нужно, чтобы ты использовал все силы, которые у тебя остались. Помоги мне.

— Я постараюсь. — Он корчится на палубе, и каким-то образом, с помощью моего рывка и его толчков, нам удается затащить его внутрь. — Я чувствую себя умирающим болотным угрем, — ворчит он, когда я тащу его мимо дверного проема. Ветер помогает захлопнуть за нами дверь.

— Это ненадолго, — успокаиваю я его. — Скажи мне, где я могу найти следующее: лепесток ледяного цветка, кристаллы из рога мармока и молоко паука черной вдовы.

Энак издает недоверчивый смешок. — Ты просишь у меня три самые редкие и дорогие вещи в истории целительства.

— Ты хочешь избавиться от этого паралича или нет? — Я начинаю терять терпение.

Черты лица Энака смягчаются, когда он начинает понимать. — Ах. Знаешь, ассасину повезло, что у него есть ты. Ты слишком чиста для него.

— Не суди о цветке по его лепесткам, — ворчу я. — Я выбрала Кайма. Сделала бы я это, если бы была кем-то вроде добродетельной святой?

Энак посмеивается. — Справедливое замечание. Большинство людей в твоей ситуации пришли бы в ужас от человека, который больше похож на демона, чем на человека, но не ты.

Ты не знаешь, что я видела или делала, целитель. Я меняю тему. — У тебя есть ингредиенты, которые я просила, или нет? Потому что, если нет, ты умрешь здесь.

— Я Мастер-Целитель Махдулу, — фыркает он. — Конечно, у меня есть эти компоенты. Вон там шатается половица. — Он поднимает дрожащий палец и указывает. — Третья от стены. Внутри ты найдешь небольшой металлический сундучок. Принеси его мне.

— Я должна смешать и ввести…

Энак пренебрежительно машет рукой. — Конечно. Все хорошие противоядия от нервно-паралитических ядов нужно вводить инъекционно. Принеси мне коробку. Я точно скажу тебе, что делать.

И вот так я стала не просто учеником парусного искусства, но и учеником таинственного искусства исцеления Махдулу, что бы это ни значило.

Судя по тому, как он сказал, это, без сомнения, что-то важное. Как и Кайм, Энак — человек, полный тайн.

Я могу только надеяться, что мое понимание его характера окажется правильным.

Глава 3

Амали

Дрожащими пальцами удерживаю странное устройство, называемое шприцем, над широким изгибом руки Энака. Он сделан из большого полого клыка змеи и снабжен рычагом, который выталкивает жидкость через заостренный кончик.

Прицеливаюсь в крупный синий сосуд, выступающий под гладкой коричневой кожей Энака. Помогает то, что целитель в хорошей физической форме, мускулистый и подтянутый, как настоящий воин.