Могущество (ЛП)

— Нет, — огрызается Кайм, ища меня руками. — Неужели ты так легко забыла то, чему научилась, когда я впервые забрал тебя из дворца? Эта жизнь — твоя жизнь — драгоценна. Она только одна. — Он закрывает глаза и прислоняется спиной к дереву, испуская глубокий, усталый вздох. — Я больше ничего не воспринимаю как должное, Амали. Даже время. Каждый момент, проведенный с тобой, драгоценен, будь то на этой земле или за завесой. — Его глаза распахиваются, увлекая меня в бесконечную, усеянную звездами тьму. Его сила прожигает меня насквозь, как расплавленная лава. — Кроме того, я все еще должен подарить тебе наших детей.

Дети! И снова он удивляет меня.

Я почти падаю в обморок.

Даже сейчас, когда мы страдали и были в разлуке, он планирует нашу будущую совместную жизнь.

Эмоции переполняют меня, и я плачу тихими слезами в своих мечтах. Подумать только, в прошлом я даже не мечтала, что у меня будут дети, потому что ни один мужчина не осмелился бы лечь со мной в постель.

А теперь я думаю о том, что у меня есть он…

Прежде чем успеваю сказать хоть слово, Кайм вздрагивает. — Кажется, я сейчас проснусь, Амали. Ты слишком сильно мучаешь меня, и если я не начну двигаться в ближайшее время, боюсь, захочу остаться здесь, в своих снах, с тобой навсегда.

Остро ощущаю настойчивую пульсацию его члена.

Всемогущие боги, этот мужчина…

— Тебе лучше не медлить, — прошептала я, нежно дразня его. — Потому что за каждый день опоздания я заставлю тебя умолять о моей благосклонности тысячу раз.

— Этого не случится, — отвечает он, глядя прямо сквозь меня на темный туманный лес за окном. — Я не опоздаю и никогда не стану умолять. Это случится с тобой, когда заставлю тебя кончить так сильно, что ты не вспомнишь имени ни одного другого мужчины, кроме моего.

Милая Селиз, коварный мужчина. На мгновение я теряю дар речи. У него есть способность иногда говорить самые поразительные вещи.

Тепло расцветает в моей груди. Заставить меня умолять? Так оно и есть, мой милый мужчина. Вслух я хихикаю. — Не будь слишком самоуверенным, Каймениэль. То, что вдруг обнаружил, что ты полубог, еще не значит, что можешь делать все, что…

— Я так хочу тебя трахнуть, — рычит он, и во мне вспыхивает огонь чистого желания.

— О боги, Кайм… — Я тянусь к нему, но больше не могу его коснуться. Могу только пройти сквозь него.

Он исчезает.

Просыпается…

И мир снова застынет…

К черту Крогена и Триза с их мидрианским высокомерием, считающих себя единственными достойными созданиями на этой земле.

Думающих, что они могут растоптать меня и мой народ.

Когда я здесь, с Каймом, они не могут меня тронуть.

В моем разуме, в моем сердце, они, черт возьми, не могут ко мне прикоснуться.

Они ничего не могут сделать.

— Просто жди, Амали, — шепчет Кайм, его голос восхитительно темный и опасный. — Жди меня. Все будет хорошо. Я обещаю.

Глава 32

Кайм

Наконец, я выхожу на широкую пыльную дорогу, которую называют Имперским шоссе. Оно только одно, тянется от южного порта Лайгол до Даймары, а затем до самого леса Комори на севере.

Я бегу по покрытым инеем грязным колеям, пропуская повозки торговцев, одиноких пеших путешественников и время от времени небольшой взвод солдат, пробирающихся по грязи. Несколько раз натыкаюсь на большой военный караван, в котором много солдат на лошадях и большие боевые пушки, запряженные в телеги. Наряду с большими боевыми конями, батальоны бедных пехотных болванов прокладывают свой путь пешком, выражение их лиц напряженное и жалкое.

Я прохожу мимо них всех, безмолвный призрак в ночи.

С этого момента и до того, как я спасу Амали, отдыха больше не будет. По моим подсчетам, прошло уже несколько полумесяцев с тех пор, как я начал свой поход от Черной горы. Учитывая все остановки, которые я делал, учитывая, как время течет даже тогда, когда сдерживаю его — а когда устаю, оно, кажется, идет немного быстрее — полагаю, что в мире Амали прошло несколько дней.

Не думаю, что смогу больше заснуть, как бы ни старался. С тех пор как она в последний раз посетила меня во сне, похоть пылает во мне, как лесной пожар.

Я не могу перестать думать о ней.

Она поглотила меня целиком.

Я совершенно одержим. Возможно, это неправильно, но меня это не волнует.

И мидрианские глупцы, которые держат ее взаперти; те, кто ненавидит ее с такой страстью только потому, что она — некто, кого они не понимают…

Что ж, они действительно ничего не понимают.

В моем мире все будет по-другому.

С меня хватит.

Многие из них умрут, очень скоро.

А вся остальная чертова Мидрианская империя склонится перед моей волей.

Наконец-то, мой отец освободил мою силу, и я намерен ее использовать.

Глава 33

Амали

Внезапно судно останавливается. Мужчины кричат над палубой. Тяжелые шаги раздаются надо мной. Пронзительные свистки проникают сквозь холодные деревянные стены.

И после нескольких дней пребывания в этой вонючей каюте за мной наконец пришли.

Голоса гулко разносятся по проходу.

Ключ скрежещет в замке.

Дверь с грохотом открывается.

— Вставай, женщина. Пора уходить. Зубы Элара, от тебя воняет дерьмом. Мы устроим тебе на выходе чертовскую мойку.