Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ)

М-да, это не Рио-де-Жанейро… То есть не Цхалтубо. Но в целом всё могло быть и хуже, мне в прежней жизни доводилось жить в таких трущобах, что лучше не вспоминать. Да и комната в общежитии не сказать, что лучше, просто я уже привык к ней, а привычка — великая вещь.

В 9 утра после завтрака нас организованно повезли в Каунасский спортивный зал, где проводил домашние игры местный баскетбольный клуб «Жальгирис». Взвешивание и жеребьёвка. Открытие турнира сегодня, потом первые бои, а наша весовая категории выходит на ринг завтра, 15 ноября. Я свой омлет на завтрак съел полностью, да ещё и чай с плюшкой схомячил. Мне вес держать особо не требуется, я в весовой категории свыше 81 кг, а перед поездкой в Каунас весил 83 килограмма, и за пару дней вряд ли что-то сильно изменилось. Весы и показали — 83 кг 700 гр.

Участников, кстати, много, больше двухсот. Первоначально планировалось, что в каждой категории будет по 16 человек, а их оказалось на 40 больше. «Труд» кроме 9 допущенных привез за свой счет еще 15, ну и «Спартак» семерых, и остальные по два-три «лишних».

Предварительные поединки должны были пройти в весовых категориях до 51 кг, до 54 кг, до 57 кг, до 60 кг, 63,5 кг, до 67 кг и до 71 кг. Только в категориях до 48 кг, до 75 кг, до 81 кг и свыше 81 кг.

Такая вот петрушка, вызвавшая у тренеров лёгкое возмущение. Получалось, что при слепой жеребьёвке предварительного раунда один фаворит мой сойтись с другим фаворитом.

На церемонии открытия с приветственным словом к участникам 36-го чемпионата СССР обратились президент всесоюзной Федерации бокса Георгий Иванович Свиридов и председатель комитета по физической культуры и спорту при Совете Министров Литовской ССР — немолодой товарищ с залысинами и труднопроизносимыми именем и фамилией. Они пожелали нам успехов и призвали нас к честной борьбе.

Далее была жеребьёвка. Мне выпало завтра биться в последней паре со спартаковцем Георгием Сидоренко. Мощный товарищ, весы под ним показали 99 кг. Ростом чуть выше меня, а в ширину в полтора раза больше. С таким рубиться — себе дороже. Только игровой стиль, или, выражаясь словами Мохаммеда Али: «порхать — как бабочка, и жалить — как пчела».

То же самое предлагает и Казаков:

— Думаю, не надо ввязываться с ним в драку. Побегай, пусть попробует тебя догнать, а как подустанет — начнёшь работать. Дистанционно работать, хотя руки у него такие же длинные, как и у тебя, но если он устанет, то не сможет так же резко выбрасывать удары, как ты. Главное — не напороться в начале боя на тяжёлый удар.

Хорошо, когда нет нужно ничего выдумывать. Вряд ли соперник при его габаритах станет скакать по рингу козликом, наверняка будет перемещаться неторопливо, как Коля Валуев, пытаться загнать в угол.

Вечером посмотрели несколько боёв, потом с остальными участниками на автобусе добрались до Дома отдыха. Поужинали — специально для нас повара не спешили уходить, после чего по совету Семёна Лукича, отправившегося в комнату отдыха смотреть программу «Время», устроил небольшой променад по тихим аллеям «Ласточки», подсвеченным фонарями в матовых сферах, венчавшими собой металлические, выкрашенные чёрной краской двухметровые столбики. Руки в карманах куртки, надетой поверх спортивного костюма, на ногах неизменные «Botas», которым, хочется верить, сносу не будет. Дождик чуть накрапывал, но не критично, тем не менее, кроме меня, желающих отправиться на прогулку в это время не нашлось, так что мне никто не мешал предаваться думам о своей судьбе и судьбе своей страны.

А вообще, нужна ли была революция? Что она дала русскому народу? Унизительный «Брестский мир»? Кровопролитную гражданскую войну? Сталинские лагеря? Ведь при всём моём уважении к Иосифу Виссарионовичу глупо отрицать наличие репрессий, под каток которых попали тысячи невинных, зачастую оговорённых людей. Или по-другому просто было нельзя?

Понятно, что революция не могла бы состояться без участия неких заинтересованных лиц в лице некоторых западных держав, для которых сильная Россия была как в кость в горле. Вот только рано они радовались. Советская Россия, оправившись от разрухи Гражданской войны, стала не менее сильной и опасной для них, нежели царская. И снова начали думать, как нам нагадить. Обрадовались было, что фашистская Германия нас уничтожит, правда, опасаясь, как бы и им не прилетело. А когда увидели, что мы фрицев назад погнали, быстро сориентировались и открыли Второй фронт. Иначе, чего доброго, вся Европа стала бы социалистической, а не только её восточная часть.

История не знает сослагательного наклонения — примерно так сказал когда-то гейдельбергский профессор Карл Хампе, и за ним уже повторил товарищ Сталин конкретно эту фразу. Но в жизни, оказывается, иногда такое возможно. В моём случае от точки моего попадания в 1970 год кое-что уже идёт немного по-другому. Мелочи, но тем не менее… Вон у Брэдбери хронопутешественник доисторическую бабочку раздавил, а как всё изменилось в его будущем!