Мой Альфа

Глава седьмая

Захожу в комнату, бросаю рюкзак на кресло.

– Ну, как она? – мама отрывается от прочтения книги.

– Все хорошо, не просыпалась. Что ты так волнуешься?

– Не знаю, я к ней так быстро привязалась.

Села на кресло и дождалась пробуждения Ани.

Когда она проснулась, улыбаясь, сказала:

– Я так долго давно не спала.

– Почему?

– Боялась засыпать, вдруг пришел бы Бабайка.

Весь день провела с Аней, учила ее читать, погуляли во дворе, иногда нам попадалось злая Вероника, она только недовольно морщилась.

На ночь, пришлось уложить Аню в её комнате, я не хотела, мама уговорила.

– Не дело, когда ребёнок спит в чужой кровати. Она большая, у неё есть своя комната

Утром проснулась от яркого света, за ночь выпал снег, всё преобразилось, он слепил глаза, все кругом преобразилось, непривычная для меня картина.

В мою комнату врывается весёлая Аня, прыгает на кровати.

– Снег! Ура! Пошли, поиграем в снежки?

– Тише ты, неугомонная, маму разбудишь.

– А я уже не сплю, – говорит мама. – И одной наглой девочке несдобровать.

Она роняет Аню на кровать, щекочет, приговаривая: вот тебе, маленькая хулиганка. Анин смех развивается по комнате, как звон колокольчика.

– Все! Не буду больше! – хочет она. – Прекратите, тётя Света.

– Так! Позавтракаем, научишь меня играть в снежки? – говорю Анюте.

– Да! – радостно кричит она, поднимая руки вверх.

После завтрака, выходим во двор, вдыхаю морозный, свежий воздух, иду вперед. Получаю удар снежком, он разлетается и попадает за шиворот.

– А! – кричу и оборачиваюсь.

– Вот так мы играем в снежки. – невозмутимо говорит Аня, нагибается, делает комок из снега, и кидает в меня, попадая прямо в грудь.

– Ах, так! – делаю комок и кидаю в ответ. Начинается перестрелка снежками, даже мама была вовлечена в этот бой.

– Не попала! – кричу и показываю язык Ане.

– А! – возмущенно кричат Аня и бросает ещё один, уворачиваюсь, слышу сильный визг.

Аня попала прямо в лицо Веронике, многослойной макияж в тот же момент поплыл чёрными разводами по щекам, накладные ресницы наполовину отклеились.

Смеюсь, хватаясь за живот.

Вероника быстро бежит вперёд, хватает Аню за шею, поднимает вверх, прижимая к дереву. Аня побледнела, испуганно смотрит на неё, хватается руками, пытаясь содрать пальцы Вероники, трясёт ножками, пинается.

– Ты умрешь сейчас, маленькая дрянь! – злобно шипит Вероника. Я сверну твою куриную шею!

Подлетаю, одной рукой подхватила Аню за талию, другой: ломаю пальцы Вероники, она орёт, пятится, в прыжке оборачивается в волчицу,

Подпрыгиваю, на лету оборачиваюсь, моя одежда разлетается на куски, прямо в воздухе атакую её.

Наше рычание, грозное клацанье зубами напугали мою малышку, она уткнулась маме в юбку.

Меня сейчас ничего не остановит, достала эта дрянь!

Вгрызаюсь в неё, она успевает тяпнуть меня за бок, но меня не волнует эта боль, меня обуяла яркость.

Как она посмела нападать на беззащитного ребенка?

– Амелия, прекрати! – кричит мама. Я не слушаюсь, порву её и всё! Мной правят инстинкты: защитить своего ребенка любой ценой!

– Амелия, стой! – кричит Артём.

Я схватила её за горло, придавила к земле, чувствовала её страх, слышала, как бешено колотится в ней сердце, так же, как в груди Анечки. Она тоже боялась!

Во двор заезжает чёрная машина представительского класса.

Меня ничего не волнует, только горло этой заразы в моей пасти.

«Пощади!» – Взмолилась она, по густой серой шерсти бежит слеза, Вероника понимает, что ей пришёл конец.

«Сейчас ты умрёшь!» – Рычу. – «Я обещала тебе, что убью, если ты будешь нападать на девочку? Говорила?»

Сжимаю её шею в пасти, из неё, тонкой струйкой полилась кровь, чувствую привкус железа во рту.

«Говорила! прости, я больше не буду!» Она скулит, но моё сердце не трогают ни её крокодиловы слёзы, ни мольбы о прощении.

С ног меня сбивает Артём. Не в этот раз, я слишком злая, чтобы он смог меня остановить. Брыкаюсь ногами, откидываю его в сторону. Артём летит, ударяется о дерево, трясёт головой, пытаясь прийти в себя.

Догоняю. Мне жалко, что он пострадал, просто попал под горячую руку, точнее лапу.

Больше всего меня сейчас волнует убегающая Вероника. Её лапа повреждена, она прихрамывает, скулит, уже взобралась на ступеньку лестницы, ведущую в дом.

Догоняю, зубами дергаю Веронику за лапу, подтягиваю к себе, она скребёт передними, жалобно поскуливает, прижимает уши к голове, навалившись на неё, впиваюсь зубами.

Боковым зрением вижу, как в мою сторону бежит огромный, чёрный волк. Я его не знаю. Он скидывает меня, рычит так, что закладывает уши.

Дерёмся, у меня даже получилось завалить его, но волк быстро исправился, перевернулся и теперь я оказалась под ним. Его огромные белые зубы впиваются мне в шею.

«Кто ты?» Спрашивает он. – «Хочу знать имя твари, посмевшей нападать на мою фаворитку!»

«Амелия. Ну, здравствуй, «папочка», вот и познакомились, наконец.»

Я готова умереть, не считаю, что неправильно поступила. Если бы у меня был шанс отмотать время назад, сделать выбор, я снова бы поступила так же, только действовала бы быстрее, не рассусоливала с этой сволочью, Вероникой, просто перегрызла глотку и всё.