Читаем Мой бедный Марат полностью

Мой бедный Марат

Марат. Почему – может быть?

Лика. Все может быть.

Марат. Иди ты… со своим пессимизмом! Мне на будущий год восемнадцать исполниться должно… И то не психую. Уверен – будет.

Лика. Я еще когда совсем маленькая была – мечтала, как мне исполнится шестнадцать… представляла, что тогда со мной случится. Помните – «дети до шестнадцати лет на эту картину не допускаются»? Так бывало всегда обидно!… Хотя я, конечно, проскакивала, – мне ведь на вид можно куда больше дать. (Помолчала.) Обидно было бы… не дожить.

Марат. Теперь доживешь.

Лика. Пожалуй. Я ведь сейчас на две карточки существовала. Целый месяц! Няню еще первого числа убило.

Марат. Тебе потрафило.

Лика (не сразу). Зачем вы так шутите?

Марат. А я веселый. Только не такой удачливый, как ты. (Вынул из кармана две хлебные карточки, поглядел на них.) Мне только один день достался. Тридцать первое. Завтра.

Лика. Не надо… Ты не плачь.

Марат. А я и не плачу. Я уж ко всему привык.

Лика (поглядела на карточку). Мамина?

Марат. Сестры. (Негромко.) Видишь пуговицу на куртке? Она мне ее утром пришила. Еще сегодня.

Лика. Ты жил у нее?

Марат. На Каменном острове. Как война началась – я к ней и переехал. И дом-то маленький, деревянный – всего два этажа… Очень надо было бомбить его. (Не сразу.) В августе у нее муж в ополчение ушел, она, дурашка, одна осталась… Я ей говорил: вернемся, ведь дом родной… А она не хочет – у нас, говорит, на Каменном лучше… и потом, вдруг действительно Коленька вернется, нет, я дома быть должна! (

Помолчал.) А послушалась бы меня, здесь сейчас сидела. (Тихо.) Живая.

Лика. Разве это угадаешь. (Посмотрела на Марата внимательно.) А родители где?

Марат. Отец в морской пехоте был. Пятый месяц не пишет. (Не сразу.) И не осталось ничего… Ни одной фотографии. Мне бы снять ее тогда со стены… (Поглядел на Лику.)

Лика (тихо). Я не знала.

Где-то вблизи разорвался снаряд.

Недалеко.

Марат. Ага.

Лика. Мне уходить?

Марат. А куда же ты пойдешь?

Лика (осторожно). Тебе ведь тоже некуда.

Марат. Мне тоже.

Лика. Тут в углу кушеточка маленькая стояла…

Марат. Сейчас бы пригодилась…

Лика. Кто же знал…

Марат (не сразу

). Тебя как зовут?

Лика. Лидия Васильевна… Лика. А тебя?

Марат. Марат Евстигнеев. А ласкательное было – Марик.

Лика. Если бы матрасик имелся…

Марат. Ладно – тахта широкая.

Лика. Что ты…

Марат. Поместимся. Ты к стенке головой, а я к двери.

Лика (помолчала). Нельзя.

Марат. Почему?

Лика. Все-таки.

Марат. Девчонка ты.

Лика (с сомнением). Ну уж… (Подумав.) А если ее распилить – тахту?

Марат. Там же пружины… дурочка.

Лика. Все-таки завтра попробуем…

Марат. По квартирам походить надо, может, где что осталось.

Лика. Тут уж ходили.

Марат (сел на краешек тахты). Проживем.

Лика (

тихо). Хорошо, две подушки остались. (Протянула ему одну из подушек.) Только ты подальше.

Марат (пренебрежительно). Да ладно…

Молчание.

Ты что… смеешься?

Лика (с радостным удивлением). А ты дышишь.

Марат. Ясно, дышу.

Лика (еле слышно). Вот и кончилась тишина…

Марат. Ладно бормотать-то…

4 АПРЕЛЯ

А в комнате появился старый матрасик – на нем устроился Марат. В углу аккуратно сложенная стопка дров – все, что осталось от буфета. Шестой час утра. Далекая стрельба.

Лика (она только что проснулась). Марик!… Марик!…

Марат (просыпаясь). А?… Что тебе?

Лика. Воздушная тревога, Марат…

Марат

. Идиотство… Который час?

Лика. Шестой…

Марат (вдруг рассердился). Зачем же ты меня разбудила?

Лика. Ты всего пять дней здесь. Я же не знаю, как ты к тревоге относишься?

Марат. Как, как… С отвращением.

Лика (помолчала). Ну, что делать будем?

Марат. Давай на крышу полезем…

Лика. А у нас давно никто не дежурит.