Мой благоверный

— Значит, никакой помощи, пенсии? — Эдвин спрашивал, заранее зная ответ. Во время мальчишника, что устроили ему местные мужчины, он узнал много нового. К примеру, другие землевладельцы, хоть их и были считанные единицы, выплачивали пенсии старикам, что больше не могли работать. Назначали пособие семьям, где погиб отец во время работы. Делали школы и больницы, не выгоняли своих арендаторов, чтобы отдать землю под овцеводство, так модное нынче. Не тянули все жилы из рабочих на угольных шахтах. Одобряли профсоюзы и даже охотно общались с их представителями, стараясь улучшить жизнь рабочих, жителей, их семей. Эти люди понимали, что их процветание напрямую зависит от процветания окружающих.

Внезапно в голову пришла догадка- может, поговорить с Преподобным? Да, к хозяину его явно не пустят- не пришел ещё тот день, когда богатый землевладец, с кучей титулов, снизошёл бы до общения с простыми смертными, своими арендаторами и жителями деревень. Вот со священниками- да. Это было сродни прихоти одного излишне набожного господина, ставшей со временем негласной обязанностью для всех. В каждой деревне должен был быть свой приход, свой священник. И зачастую их выбирал и одобрял сам хозяин, а не управляющий. Порой в качестве Святых Отцов выступали и младшие сыновья старого хозяина, которым не досталось титула и денег. Ну, по крайней мере, сойдёт и управляющий.

Эдвин еще долго не мог уснуть, обнимая жену. Вспомнилась поездка на шахту, когда Шарлотта с местными женщинами поехала помогать раненым после обрушения одной из штолен. Эдвин не мог поверить глазам- словно пару веков назад, несчастные шахтеры вынуждены были спускаться в шахту, сидя в больших корзинах. Рискуя ежеминутно выпасть, исчезнув в темных недрах шахты глубиной в несколько сот футов. Железные клети, подъемный механизм на паровой, а не устаревшей конной тяге- о, нет, хозяин не считал нужным тратить на это деньги. Старый канат, ловкость рук да большое желание выжить- вот и все, что удерживало на плаву жизни шахтеров.

Парнишки- рабочие, их звали откатчиками, везли по двое свои груженные углем тележки совсем без рельс- просто по каменистым сводам шахты. Лица их были красными от пота и черными от угольной пыли, руки — жилистыми от ежедневной тяжелой работы. В шахте не работала вентиляция, " летучий газ", как называли его сами шахтеры, грозил взрывом и гибелью каждому, кто спускался в забой. Когда его становилось совсем много, то один из шахтеров делал " направленный взрыв", бросая спичку в скопившееся облако смертельного газа. Часто люди, привыкшие жить и работать с опасностью, даже не выходили из забоя, просто ложась на пол, позволяя, чтобы огромный огненный смерч пронесся над их головами.

Не менее страшным была и возможность затопления- шахтеры, скрючившись в три погибели, разрабатывали новые пласты, бурили новые штреки- если же там пролегал подземный ручей, то шансов на спасение ни у кого не было. Ведь на шахте был один насос, да и тот уже поизносился, едва работая.

Вспомнились и лица нескольких чумазых ребятишек, возрастом не старше Мэгги. Эти нечастные мальчишки вынуждены были весь день сидеть в шахте, в полутьме. Открывая и закрывая двери, что подавали доступ воздуха в выработки. На день малышу выдавалась лишь одна крохотная свечка, и если, вернее, когда, ведь запала хватало на несколько часов, она гасла, то ребенок продолжал работать в полнейшей темноте.

Глава 29

По договоренности с Преподобным, Эдвин выдвинулся вместе с ним рано утром на любезно предоставленной святым отцом старенькой лошадке. Сам священник ехал на телеге, понукая не менее старенького коня, едва переставлявшего копыта.

Новый камердинер, из числа только недавно набранных слуг, стараясь выслужиться на посту, чинно приветствовал их, а затем, взяв их верхнюю одежду, указал на кабинет, пафосно проинформировав:

— Сэр Годфри, лондонский поверенный его светлости, уже ждёт Вас, Святой Отец.

Преподобный с прытью, несоответствующей его возрасту, припустил к кабинету. По пути успев шепнуть Эдвину:

— Ну, не граф- может, оно и лучше.