Мой босс – овен

В этот момент колокольчик при входе зазвенел, в салон вошел Соболев. Я только было распахнула рот, чтобы сказать: «Плохая примета видеть невесту до свадьбы!», но тут же себя одернула. Нет хуже приметы, чем жениться ради денег. Мы ведь и так разведемся. Чего нервничать.

– Детка, – обратился ко мне начальник, и я ощутила россыпь мурашек по телу. Еще не привыкла, что он ко мне на людях обращается, – ты просто великолепна!

В отражении зеркала я видела его безумный взгляд, скользящий по мне с каким-то диким вожделением и восторгом. Не знай я, что это работа на публику, поверила, дескать он вправду влюблен по уши и хочет меня до чертиков. Ох, мечты-мечты…

Не уверенно, будто ноги не слушались, Соболев прошел вперед, только тогда я заметила «спрятанный» за спиной букет пионов. Сложно скрыть цветы, когда их дюжина!

– Это тебе, красотка! – демонстративно приспустившись на колено, он презентовал мне букет. В салоне воцарились женские охи-вздохи, полные зависти и восхищений. – Надеюсь, ты не передумала стать моей женой?

«Его возлюбленной очень повезет!», – подумала я, и на душе заскребли кошки. В глазах до сих пор стояли слезы, когда я с трудом взяла себя в руки и отвесила жениху реверанс, поддерживая образ влюбленной пары:

– Спасибо, Ромео!

Называть начальника Колей или, упаси господь, Ником – язык не поворачивался. О всяких «зайчиках» и «котятах» даже речи не шло! Назови я будущего мужа при людях Николаем Александровичем – все покрутят у виска. Вот и приходилось изворачиваться…

Глаза босса горели, как фары ночью. Он, казалось, был очень даже счастлив. Пока работники салона ставили цветы в вазу, мужчина вытянул перед собой палец. Дескать, я еще не закончил. Затем зарылся во внутреннем кармане и достал очередную бархатную коробочку.

– Черт, не надо… – взмолилась я шёпотом, чтобы никто не услышал. – Это ни к чему…

Мы были обручены с начальником уже три недели, каждую из которых у меня появлялось новое украшение. Сперва – кольцо для помолвки. Затем – браслет в тон. После – серьги. И вот теперь огромное массивное ожерелье.

Я представляла, как после развода «сдаю» Николаю Александровичу все подарки, как рабочие документы в архив после увольнения. С трудом удавалось улыбаться, пока он мне застегивал подарок на шее.

– Вот так, Вика. Нравится? – когда мужчина встретился со мной взглядом, его улыбка опала, а голос стал серьезным. – Не нравится.

– Очень нравится! – заверила я его, как можно искренне.

По лицу Соболева прошла тень, губы сжались:

– Ты похожа на грустного клоуна. Мне-то хоть не ври. Признавайся, чем недовольна? – он опустил взгляд на подвенечный наряд, слишком долго задержавшись на зоне «выпадающего» декольте. Еще пару сантиметров и будет видно кое-что розовое, что обычно по телевизору заблюривают. – Платье не нравится? Так выбирай любое! Возможно, в столице выбора мало… Давай завтра одним днем в Милан слетаем, а?

«А он ведь полетит!», – догадалась я и поспешно покачала головой:

– Нет-нет, платье шикарное! – серые глаза буквально требовали от меня ответа, Соболев наседал. Пришлось выдать часть правды: – Но я не очень люблю пышные юбки. Как баба на самоваре.

Про то, что фиктивный брак меня удручает – промолчала.

Бойко Соболев обернулся по сторонам, словно готов всех разорвать. Такое рвение немного пугало. Неужели так заводы стали вдруг нужны? Неужели на работе и вправду все так печально? Иначе чего он так надрывается вокруг меня, бедный…

– Быстро принесите моей невесте то, что она хочет! – агрессивно приказал начальник.

– Но она ведь сама пышные юбки просила… – сдала меня консультант, но тут же осеклась и кивнула. – Секунду!

Пока девушка собирала новую вешалку с нарядами, я не знала, куда деть глаза. Николай Александрович безумно смущал! Но не сводил с меня взгляда, снова и снова разглядывал. Все время пытался найти повод положить руку на талию, погладить руку, коснуться лица. Один раз он, видите ли, заметил порванную бисеринку на груди и «смахнул» ее на пол.

– Я вам руку отрежу, – шепнула я ему на ухо с улыбкой, угрожающе. – Это ясно?

– Более чем, – кивнул тот, переставая покушаться на голые телеса.

Новые наряды я бросилась надевать с утроенной радостью, скрываясь за створками примерочной с облегчением.

– Смелый наряд, но простой, – заключила консультант.

В примерочной был полумрак. В нем шелковое платье на тонких бретелях смотрелось пристойно.

– Снимите нижнее белье, – посоветовала девушка. – Его сильно видно.

Именно так я и сделала, позволяя белой ткани обтянуть грудь и пятую точку, оголить спину. Не спрашивая разрешения, консультант просто открыла дверь и буквально толкнула меня в общий зал, где на широком диванчике ждал Соболев. Мягко скажем, показываться ему я желанием не горела. Но было бы странно прятаться от будущего мужа аки девственница в пятнадцатом веке. Потому, сгорая от стыда, я вышла мелкими перебежками на тонких шпильках, таки предстала перед ним.

Решила коротко покрутиться и убеждать.

– Как вам? – спросила Соболева консультант. – Очень эффектно!