Больше ничего в первый день моего заключения не произошло. Спустя сутки же ко мне привели ещё одного человека, не шибко умеющего сражаться. Я второй раз запугал противника, поставив его на колени пред собой, но опять-таки получил дозу боли от шрамированного старика. После пришло целых двое за первую половину дня, в то время как вторую меня пытали. Смысла пересказывать это нет, на деле человек, которого я тогда видел впервые, кажется, просто хотел развлечься или спустить злобу. Если быть откровенным, то в глазах каждого человека, встреченного мной, я видел неприкрытую ненависть ко мне и желание изничтожить. Думаю, что такие существа, как я, причинили огромное количество боли всем этим людям. Их озлобленность и враждебность вызывают во мне странное чувство… насмешки. Со стороны они напоминают обиженных животных, нелепых и жалких. Я же, думаю, никогда не испытывал к ним ненависти, ведь эти существа не сделали мне по существу ничего плохого. Мухи для паука — вот что они такое в моих глазах. Просто пища, возможность стать сильнее, они недостойны моей ненависти или вообще каких-либо чувств. Но эти мухи теперь сами словили меня в паутину. Теперь я пища для них. И, возможно, совсем скоро в меня вонзят острый нож да будут наблюдать, как четверорукий монстр мечется в своей клетке, полный агонии и страха. Забьют, точно свинью. От этих мыслей становилось тошно, но, в крайнем случае, у меня были Кошмары.
В любом случае, я решил не торопиться. Даже с непомерной мощью детей Акаши я совсем не был уверен, что мне удастся справиться со всеми людьми в этом месте. А просто сбежать было невозможно, ведь я прикован к своим владениям, только если… своровать медальон у того человека. Это было бы идеально. Найти существо, которому я смогу доверять и доверить ему перенос амулета сразу к Белой Акации, растущей за горами. И тогда… не знаю. Не знаю, что бы было тогда, но кажется, что тогда бы случилось что-то очень важное и хорошее. А может, и нет. Но мне в любом случае надо туда.
Я собирался было уже вызывать невидимку, дабы он отыскал того человека и каким-то образом достал амулет, но это не понадобилось. Человек сам пришёл ко мне.
Он сел на пол, напротив моей камеры и какое-то время просто долго рассматривал меня безучастным взглядом. Впервые в глазах человека, смотрящего на меня, не было ненависти. Не было в нём, конечно, и любви. Казалось, что в нём вообще ничего не было, кроме каких-то далёких и неуловимых мыслей. Просидев так с час, он поднялся и ненадолго ушёл, вскоре вернувшись с той самой белой доской. Ловко схватив синий маркер, человек быстрыми движениями вывел: «Меня зовут Марк». Когда Чер перевёл мне эту короткую надпись, то я слегка вздрогнул, вспомнив о том, что автором детского рисунка был именно Марк. Впрочем, немного задумавшись, я понял, что это не меняло совершенно ничего. И, быть может, в другом случае я просто развернулся бы к стене и стал царапать на ней разные рисунки, дабы занять себя чем-то, но не сейчас. По какой-то причине я застыл на одном месте и неотрывно смотрел в глаза человеку. И почему-то мне кажется, что мой взгляд был абсолютно таким же, какой он был у Марка. Мы оба что-то хотели друг от друга, но даже и примерно не представляли, что. Нам оставалось лишь долго сверлить друг друга взглядами. Так продолжалось довольно долго, но, когда он ушёл, я ощутил, что ничего не изменилось, словно человек никуда и не уходил или, наоборот, никогда и не приходил.
— Тяжко! — с тяжёлым и долгим выдохом проговорил я, падая на землю и рассматривая кривой потолок. Комната была квадратной, а вот потолок — нет. Один его край, тот, что был слева от окна, уходил куда-то дальше, вперёд. Из-за этого весь потолок казался ужасно кривым и неправильным, а когда я начинал задумываться об этом, то вскоре моя голова начинала кружиться.
— Я голоден, — голод, казалось, стал ещё сильнее, ведь я так давно не ел мяса, что просто сводило меня с ума. Мысли в голове путались.
— Чер, а может… рискнуть? Может не ждать никаких удобных случаев, а уже сейчас отправить моих детей, тьфу, детей Акаши кромсать всех людей, что они увидят. И та-дам! Свобода! Еда! Счастье!
—
-А что Марк? Мне он не показался каким-то необычным.
—