Мой дядя – Пушкин. Из семейной хроники

О.С. ПушкинойНас случай свел; но не слепцом меняК тебе он влек непобедимой силой!Поэта друг, сестра и гений милый,По сердцу ты и мне давно родня.Так в памяти сердечной без заката

Мечта о нем горит теперь живей;Я полюбил в тебе сначала брата,Брат по сестре еще мне стал милей.Удел его – блеск славы вечно льстивой,Но часто нам сияющей из туч;И от нее ударит яркий лучНа жребий твой, в беспечности счастливый.

Но для него ты благотворней будь:Свети ему звездою безмятежной,И в бурной мгле отрадой дружной, нежнойТы услаждай тоскующую грудь![39]Князь Вяземский

Отрывки из моих воспоминаний возбудили, сверх моего ожидания, довольно значительный интерес; некоторые периодические издания отозвались о них весьма лестным для меня образом и привели у себя обширные выдержки.

Кроме того, многие из знакомых, пользовавшихся радушным гостеприимством моей матери, стали убеждать меня напечатать и другие части «Семейной хроники», касающиеся покойных Ольги Сергеевны, брата ее Александра Сергеевича, их родителей и моего отца.

Не обладая ни литературным талантом, ни даже сносным литературным слогом, я писал «Хронику» собственно для себя, а если решился напечатать отрывки из нее, то потому, во-первых, что, как я уже предварял читателей, мне казалось «просто грешно» утаивать некоторые черты, известные лишь мне одному из жизни поэта, принадлежащего не только своим кровным родным, но и всей России, а во-вторых, потому что, исполняя сыновний долг, я хотел напомнить, что единственная сестра достославной памяти Пушкина – родная мать моя Ольга Сергеевна Павлищева, – забытая, Бог весть почему, пушкинскими биографами и комментаторами, была, действительно, – как ее воспел кн. Вяземский – «поэта друг и гений милый».

Появившиеся же в печати, в разное время, три или четыре записочки к ней дяди Александра да напечатанные стихи его «Ты хочешь, друг бесценный, чтоб я, поэт младой…» говорят публике об отношениях его к Ольге Сергеевне весьма немного.

Предлагаемые отрывки основаны преимущественно на хранящейся у меня переписке моего деда и бабки с Ольгой Сергеевной от 1829 по 1835 год включительно, на переписке между моими родителями за 1831, 1832, 1834, 1835, 1836, 1841 и 1854 годы, когда они некоторое время жили в разных городах, и, наконец, на письмах отца моего к своей матери, Луизе Матвеевне Павлищевой, за 1828, 1829, 1835 и 1836 годы.

Вследствие этого печатаемые мною теперь отрывки будут обнимать лишь события упомянутых годов.

К большому моему сожалению, только письма моего отца к своей матери писаны по-русски; переписка же Сергея Львовича и Надежды Осиповны, подобно переписке моих родителей между собою, происходила по-французски, следовательно, в переводе на русский язык письма эти неизбежно утратят многое в своей внешней стороне.

Дальнейшим подспорьем при составлении предлагаемых отрывков послужили рассказы моих родителей, знакомых Александра Сергеевича, подруг Ольги Сергеевны, а также происшествия, которых я был уже сам очевидцем.

Все эти рассказы я аккуратно вносил в мой дневник, который веду в течение тридцати двух лет сряду, день в день.

Итак, приступаю к изложению событий, начиная с 1828 года.

Глава XI

После свадьбы моего отца дядя Александр Сергеевич Пушкин бывал первое время почти ежедневно у моих родителей, поселившихся в уютной квартирке в доме Дмитриева в Казачьем переулке, и всячески старался устроить примирение между Николаем Ивановичем и его тещей, Надеждой Осиповной: но бабка и слушать не хотела сына, говоря, что виною свадьбы, состоявшейся без ее позволения, не дочь, а зять, причем однажды попотчевала Александра Сергеевича шумной сценой, в заключение которой объявила ему категорически, «чтобы он не смел ей больше и толковать о Николае Ивановиче».

С горестью сообщал Александр Сергеевич моему отцу о результатах своих попыток и раз пророчески сказал ему: «Вспомните мое слово: рано или поздно матушка сама раскается».

Посещая дочь, Надежда Осиповна всегда выбирала время, когда моего отца не было дома, и только в праздник Пасхи Николай Иванович был у Пушкиных по настоянию Александра Сергеевича. Кончились праздники – и все пошло по-старому.