Мой дом – чужая крепость

Он не сомневался, что она разговаривала со своим подельником. Она со вчерашнего дня была успокоенной, почти довольной. Она не вела бы себя так, если бы сомнения, которые он в ней посеял, не представлялись ей уже решенной проблемой.

– Митенька, – она повернулась к нему, посмотрела ласково, он даже не знал, что она умеет так смотреть. – Все будет хорошо.

– Надеюсь. – усмехнулся он. – Я последний раз говорю, сейчас не желаю ничего слышать.

– Ладно, Митя, – опять отвернулась к плите Ася.

Ей будет чем удержать Колосова. Он этого еще не понимает, но она ему объяснит.

Одежду Даша выбирала долго, придирчиво, бабка любила, когда в гости к ней приходили при полном параде, с макияжем, кольцами на пальцах и обязательным ароматом от волос.

Покрутившись перед зеркалом, она осталась собой довольна – новый брючный костюм был в меру нарядным, в меру строгим и сидел отлично.

К бабуле ехать было рано, и Даша поехала к матери, не слишком надеясь уговорить ту все-таки явиться на семейный сбор, и обомлела от удивления, увидев направляющегося туда же дядю Гошу.

– Привет, – обрадовалась Даша, догнав его. – Привет, дядь Гоша. Хочешь маму уговорить к бабуле поехать?

– Не уговорить, – улыбнулся он. – Не уговорить, а заставить.

– Думаешь, удастся? – засомневалась Даша.

– Не думаю, а знаю. Поедет как миленькая. Знаешь что, Дарья, – Георгий Михайлович замедлил шаг, потом остановился, посмотрел на племянницу. – Езжай-ка ты к бабушке. Езжай, а с матерью я сам поговорю. Один.

– Да ну, – Даша сморщила нос. – Не хочу. Она меня запилит, пока вы все приедете.

– Потерпишь, – усмехнулся он. – Иди, Даша.

Она хотела возразить, но почему-то не посмела. Старый дядька показался ей сегодня почти незнакомым, новым, и она какое-то время растерянно смотрела ему вслед.

Татьяну Георгий Михайлович застал непричесанной и даже, как ему показалось, заспанной.

– Ты что, Гоша? – удивилась она.

– Не догадываешься? – хмыкнул он, раздеваясь.

– Не поеду! – отрезала Татьяна Александровна. – Даже не начинай!

– Поедешь, – отмахнулся он. – Я с тобой про другое поговорить хочу. Про Дашку.

– Не поеду я никуда! Старуха спятила совсем, хоть бы за неделю предупредила!

– Налей мне чаю, на улице холодно. Я замерз. – Георгий Михайлович прошел на кухню, сел за стол. – Поставь чайник и иди собирайся.

– Да у меня билеты во Дворец съездов.

– Ну и что? – поморщился он. – Пропустишь один раз, не такая уж ты меломанка. В крайнем случае перед матерью извинишься и уйдешь пораньше. Начало-то в семь? А у Зои мы собираемся в четыре. Посидишь два часа и уйдешь. И хватит! У нее характер не простой, но в обиду я ее не дам.

– В обиду! Да она сама кого хочешь обидит! – возмутилась Татьяна, наливая ему чай. Положила на стол коробку конфет.

– Спасибо. Зачем нужно ехать к старому человеку и терпеть его капризы, я тебе объяснять не буду, все равно не поймешь. Потому что плохая дочь. Я вот другое понял, плохая дочь не может стать хорошей матерью. Что-то не то с нашей Дашей, Таня. Я это чувствую, а ты – мать, не понимаешь!

– Что не то? – оторопела Татьяна Александровна. – Все у нее в порядке.

– Она зациклена на деньгах.

– Ну и что? Ты тоже деньги любишь. И я люблю. И совершенно этого не стесняюсь.

– Я деньги люблю, – согласился Георгий. – Но людей я люблю больше. Тебя вот, например.

– С чего ты взял, что Дашка людей не любит?

– Не знаю. Ты приглядись к дочери, Таня, приглядись.

– Да ну тебя. Я свою дочь знаю, и нечего на нее наговаривать.

– Ладно, – вздохнул он. – Собирайся. Опоздаем.

Татьяна скрылась в комнате. Георгий Михайлович поднялся, взял с полки красивые каминные часы. Вкус у Татьяны есть, этого не отнимешь. Сначала ему показалось, что часы старинные, но оказался новодел.

Может, и вправду все в порядке с Дашкой, а у него просто старческие страхи.

К бабкиному подъезду Даша подходила с замиранием сердца. По иронии судьбы, ее единственный, женившись, оказался бабулиным соседом. Впервые Даша столкнулась с ним примерно через полгода после того, как стала для него «никем». Рана тогда еще сильно кровоточила, Даша едва смогла выговорить «Привет», вбежав за молодой парой в лифт. Она совсем не ожидала увидеть здесь единственного, она просто спешила в закрывающиеся двери за чьей-то исчезающей спиной и, скорее всего, не отважилась бы увидеть незабытую любовь, если бы допускала такую возможность. Единственный на ее «привет» лениво опустил веки, а его жена Дашу просто не заметила – как смотрела куда-то в стену, так и продолжала смотреть.

Потом Даша изредка встречала его, кивала ему и старалась не встречаться взглядом, и каждый раз после такой встречи надолго теряла с трудом обретенное равновесие.

Успокоилась она, когда поняла, как будет мстить.

– Привет, бабуль.

Бабка не отпирала долго, Даша даже заволновалась.

– Почему так рано? – нахмурилась Зоя Степановна, наконец открыв дверь внучке. – Я же просила к четырем.

– Неудачно освободилась, – соврала Даша, помянув недобрым словом дядю Гошу. – Я была у клиентки, домой ехать поздно, к тебе рано. Давай я помогу, бабушка.

– Я пока еще не нуждаюсь в помощи.

Даша разделась, поправила перед зеркалом волосы.