Мой дом, наш сад

- Почему ты это терпишь? Когда я режу тебя, - спрашивает Моргана, слизнув кровь. Голос у нее хриплый, надорванный, больше женский, чем девичий.

- Я ничего не чувствую, - говорит он.

- Я чувствую все, - говорит Моргана.

Они долго молчат, будто сказали друг другу больше, чем хотели. Наконец, Галахад слезает со стола, и Моргана вытягивается на нем, как объект для препарирования, как девушка из журнала.

Галахад любуется на нее, а потом резко берет из шкафа антисептик. Он раздвигает ей ноги и начинает обрабатывать порез на бедре. Моргана шипит, будто боль от порезов ничего не значит для нее, в отличии от боли, которую она испытывает сейчас.

Галахад стоит перед ней на коленях, обрабатывая один порез за другим, а потом принимается вытирать салфетками кровь. Моргана ждет, пока он оденет ее, и он одевает ее.

Наконец, когда Галахад застегивает верхнюю пуговицу на ее блузке, которую Моргана обычно держит расстегнутой, она спрашивает еще раз:

- Что происходит? Объясни мне. Попытайся объяснить, Галахад.

- Доверься Мордреду. Он знает, что делает.

- Ты ему доверяешь?

Галахад отходит чуть подальше, потом закуривает сам, вставляет Моргане в рот сигарету и щелкает пальцами, подкуривая ей огоньком, взявшимся из ниоткуда.

- Послушай, Моргана, не знаю, что вы себе напридумывали, но все вовсе не так ужасно. Мордред не хороший человек, у него никогда не было шанса стать хорошим человеком, но он спас мне жизнь.

Я вспоминаю его шрам и думаю, что скорее вернул.

Моргана слушает внимательно, привычная резкость из нее улетучивается, она кажется сытой кошкой, довольной происходящим.

- Как? - спрашивает Моргана.

Галахад некоторое время молчит, слышно даже потрескивание сигареты, когда он затягивается.

- У меня внутри звериные органы, Моргана, малыш. У меня сердце лисицы, волчья печень, и даже не помню, чьи легкие.

- На самом деле помнишь.

- На самом деле помню. Легкие человеческие. Но не мои. Он собрал меня заново из лесных зверей. Всего этого недостаточно, магия поддерживает мою жизнь и работу этих органов. Однако ничего лучше я пока не придумал. И не уверен, что смогу. Я благодарен ему.

- Ты не сказал, доверяешь ли ты ему.

Галахад надолго замолкает. Наконец, он говорит:

- Да, доверяю.

- У тебя тоже нет другого выбора? Потому что иначе ты умрешь?

- Глупости. Просто он никогда меня не предавал и много для меня сделал. У меня нет причин ему не верить.

- Эксперимент, это правда? - спрашивает Моргана резко, видимо, надеясь на эффект внезапности.

- Абсолютная, малыш, - говорит Галахад легко, он тушит сигарету в наполненной кровью миске, где покоилось свиное сердце.

- Значит, это вы виноваты в том, что мы здесь заперты.

- Мы не хотели подобного эффекта. Вам даже сложно оценить, насколько мы на самом деле перед вами виноваты. Вы ведь не знаете, чего мы вас лишили.

- Догадываемся, - мрачно говорит Моргана.

- Мой тебе совет, моя милая, данный по наитию, но, полагаю, резонный. Не лезь в это дело, Моргана и друзьям своим не давай в него лезть.

А потом он неожиданно подается к ней и берет за подбородок.

- И если ты уверена, что я не заметил вашего с Вивианой маленького маневра, то это ты зря. Его не заметил Мордред, и вам очень повезло.

Моргана выдыхает, взгляд ее только на секунду становится или кажется испуганным, а потом она шипит:

- Почему этого не заметил Мордред? Почему, Галахад? Ты ведь сам говорил, что мистер Очарование знает все обо всем. Так почему он не заметил очевидное заклинание двух не слишком подкованных в магии малолеток.

Я даже обижаюсь. Мои представления о себе и своих магических умениях далеки от того, что сказала Моргана.

- Он несколько не в форме, - говорит Галахад. Он замолкает, Моргана смотрит на него в упор.

- Ты добрый человек, - говорит она. - И ты любишь меня.

- Я не добрый человек, милая.

- Но ты любишь меня. Скажи мне, Галахад.

Галахад смотрит на нее, закуривает новую сигарету, и протягивает Моргане оставшуюся пачку.

- Оставь себе. Моргана, ты ведь любишь книжки. У тебя ведь нет ничего, кроме книжек. Слушай внимательно, очень внимательно и прямо сейчас: живой король обладает реальной властью прежде всего или даже исключительно потому, что является функционером культа мертвых. Это цитата. Распорядись ей так, как считаешь нужным. А теперь попытайся отвлечься от аффектов, риторики, частных интересов и подумать. Я и так сказал тебе слишком много. И это неправильно.

Моргана тушит свою сигарету о стол и, ничего больше не говоря, по-кошачье мягко слезает с него.

Она отдергивает юбку, потом потягивается, и все это время Галахад неотрывно наблюдает за ней. Моргана оборачивается к нему только у двери.

- Ты никогда не говорил мне, как тебя звали до всего этого.

Галахад пожимает плечами, по губам его скользит легкая, ничего не значащая улыбка. Он говорит:

- И никогда не скажу.

Я закрываю глаза.

- Ну что там? - шепчет Ниветта. И я чувствую, как затекли у меня плечи, потому что Ниветта и Кэй почти не двигались все это время.

- Она его трахнула? - спрашивает Кэй.