Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Уже зимой, после встречи с Хаддадом, Карлос прибыл в Вену и поселился в роскошном отеле «Хилтон». Безе и Кляйн остановились в бюджетной гостинице и шутливо порицали Карлоса за сибаритские замашки. Кляйн говорил, что Карлос шикарно одевался и останавливался в самых фешенебельных отелях, чтобы возникало как можно меньше подозрений: разве такой элегантный джентльмен может быть офицером международного сопротивления? Конечно нет! Да и им было нечего жаловаться — их довольствие каждый день составляло почти $100, что считалось большими деньгами.

К этой операции он готовился не только физически, но и внешне — теперь Карлос отпустил бородку а-ля Троцкий и отрастил бакенбарды. Для завершения образа революционера он купил себе черный берет «как у Че Гевары». На выходе из магазина в новом революционном стиле он встретил и Уилфрида Безе, и Кляйна, которые набросились на него с вопросами о грядущей операции. В результате Карлосу пришлось отбиваться от назойливых товарищей в ресторане. Интересно, что, будучи полиглотом (как шутил в беседе со мной его адвокат Гювен Иылмаз: «Карлос знает все языки, кроме того, который требуется в данный момент», — имелся в виду турецкий), он не знал немецкого языка, поэтому роль переводчика взял на себе Безе.

Итак, согласно выложенным им подробностям, начало операции было запланировано на 20 декабря. Крехер-Тидеман должна была объявиться уже сегодня; трое других бойцов вместе с оружием приедут чуть позднее. Члены «Революционных ячеек», не участвующие в проведении самой операции, помогали в подготовке — они наблюдали за штаб-квартирой ОПЕК, мониторили подходящие статьи о предыдущих сессиях и фотографии, касающиеся работы министров в Вене. В завершение разговора Карлос сообщил, что Безе также не будет участвовать в операции. Анис отправился в Берн к своему дяде, послу Ливана. Он присоединился к Карлосу в Вене, оставив своего личного заместителя (гениального подрывника) в Женеве в качестве связующего звена.

— В Вене, — вспоминает Карлос, — Анис Наккаш встретился с послом Ливии майором Эззедином аль-Гадамси (в дальнейшем он совершит предательство и доложит обо всем в ЦРУ), который абсолютно не был в курсе о соглашении с полковником Каддафи. Затем он незамедлительно вернулся в Бейрут. Камал же вернулся в Дамаск, где Хассуна Шауиш обещал ему, что оружие и информация скоро будут доставлены в Вену. Рифат аль-Асад оказывал протекцию Камалу по дружбе и тщетно пытался уговорить его объединиться с сирийским правительством, но он ничего не знал об этой операции.

Карлос был в приподнятом расположении духа: он раскрыл подробности развоза министров — местное телевидение должно было не только прочитать коммюнике, подготовленное НФОП, но и от имени правительства поддержать палестинцев в деле борьбы за независимость. Министр нефти Саудовской Араваии шейх Ямани и министр Ирана Амузегар будут казнены в любом случае, как только они вылетят из Вены. Об этом, конечно, нельзя было распространяться раньше времени, чтобы министры не сболтнули чего лишнего. Ответственность за саму казнь и ее исполнение взял на себя сам Карлос.

Следующим пунктом, вызвавшим решительный протест Кляйна, была обязательная казнь любого, кто захочет сопротивляться. Карлос говорил, что если кто-нибудь захочет оказать сопротивление, то будет казнен; попытка бегства — казнен; истерика и паника — казнен; если член группы откажется выполнить любой его приказ или проигнорирует утвержденные ранее инструкции — он будет казнен. Карлос знал, что успех операции зависит только от того, как будет вести себя группа в стрессовой ситуации. Ему был нужен слаженный, не дающий сбоя механизм. Кляйн начал протестовать, аргументируя тем, что если кто и захочет сбежать, то убивать его не имеет никакого смысла. Карлос взглянул на него исподлобья и твердо сказал, что Кляйн может покинуть группу, если ему так захочется. В воздухе повисла тишина:

— Ты хочешь, чтобы какая-то чертова секретарша своей паникой поставила под угрозу срыва нашу операцию? — взорвался Карлос. — Ты в своем уме, Кляйн?

Тем не менее Кляйн продолжил атаковать его вопросами. Неизвестно, что бы произошло, если бы не Уилфрид Безе, который старался максимально смягчить жесткие формулировки спорщиков, выступая в роли переводчика с немецкого. Скорее всего, Кляйн остался в его группе только по причине того, что у Карлоса не было времени подготовить к операции еще одного дополнительного человека на замену. К тому же нельзя было сказать, что все шло так гладко: Крехер-Тидеман еще не приехала в Вену, а оружие, обещанное Карлосу, так и не поступило. Больше того, на этот момент никакой обещанной информации от своего человека в ОПЕК он не получил. И тут еще этот упертый и вздорный Ганс-Йохим Кляйн! Поскольку ждать Карлос уже не мог, он обратился к Безе, чтобы тот убедил «Революционные ячейки» выдать оружие на операцию; аналогичную просьбу, по словам Кляйна, Карлос адресовал и тому таинственному агенту в ОПЕК.