Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Карлос молчал. Замолчал и Бутефлика, человек мудрый и прагматичный. Хотя он искренне сочувствовал делу Карлоса: еще в 1956 году он был одним из главных организаторов забастовки алжирских студентов против колониальных властей. Он являлся участником антиколониального восстания и одним из организаторов алжирской народно-освободительной армии (АНО); участвуя в переговорах с Францией, конференциях Движения неприсоединения, ОАЕ и ЛАГ, добился международного признания (в кулуарах его часто называли рупором Движения неприсоединения). Человек в высшей степени порядочный и честный.

Интересно, что уже в 1999 году он был избран президентом с результатом в 74 % голосов при поддержке вооруженных сил. И с этого момента он уже не покидал президентский пост — 28 апреля 2014 года Бутефлика, сидя в инвалидном кресле, принес присягу, став в четвертый раз президентом Алжира.

Но это мы забежали вперед. Пока же Карлос, распрощавшись с улыбчивым премьером, вернулся в самолет. Операция должна была продолжаться 7–10 дней, вплоть до завершения внеочередного собрания министров иностранных дел Арабской лиги в Каире для отмены «соглашения на 101-м километре Синая» между Египтом и Израилем, которое спровоцировало предательство.

— Все это время, — вспоминает Карлос, — нам пришлось прыгать по «дружественным» аэропортам на саудовском «Боинге-707»; его дальность была больше «нашего» ДС-9, на который нам нужно было пересесть в Триполи. После каждого приземления мы отпускали часть делегатов, передавая в эфир длинное обращение на арабском, записанное Камалом от имени «Опоры арабской революции» — так окрестил нашу боевую структуру Абу Хани.

Неприятности начались в Ливии, куда самолет с заложниками отправился из Алжира. Ливийский премьер-министр майор Абдель Салам Жаллуд, только проснувшись, поднялся в самолет. Он вел себя так, как будто ни о чем не знал, и он, возможно, действительно ничего не знал, даже того, кто такой Карлос.

— Я отчитал его после того, как он закончил приветствовать министров, и отправил вместе с Анисом прояснить ситуацию в аэропорту, — говорит Карлос. — В здании терминала Анис встретил полковника Абу Бакр Бнес Жабера. Он не торопился возвращаться — полковник Каддафи исчез где-то в ливийской пустыне. Я спустился в терминал и констатировал, что ливийцы не были сильно готовы к сотрудничеству. Оценив ситуацию, Анис подошел ко мне и, вернувшись в самолет, сказал, что что-то идет не так. Внезапно в радиоэфире мы услышали оскорбления в свой адрес с аэропортовой вышки, и от нас потребовали покинуть страну!

Карлос был в ярости! Ливийцы же делали вид, что им нет никакого дела ни до Карлоса, ни до заложников. Судя по всему, они оставили их умирать на раскаленном асфальте. Все бы могло закончиться кровью, если бы в дело не вмешался австрийский посол, выступивший посредником между группой Карлоса и Джамахирией.

В результате довольно нервозных переговоров Карлос согласился отпустить ливанского и алжирского министров, последний отказался остаться в Алжире с остальными членами делегации. Ночью самолет все-таки покинул Триполи. Не имея в самолете программы для приземления в Тобруке и взятия курса на Багдад, борт был вынужден развернуться. Карлос решил подождать саудовский «Боинг-707» в аэропорту Картажа, в Тунисе, но им отказали в ночной посадке, отключив электричество во всем регионе. Карлос чуть ли не взвыл от злости. Вот какой была арабская солидарность — и это те люди, которые выдавали себя за союзников палестинской борьбы! Он выругался:

— Как это глупо со стороны тунисцев! Мы не спали четверо суток, не было никакого нормального отдыха, и нервы были натянуты так, что грозили вскоре лопнуть.

И он махнул рукой:

— Летите в Алжир.

В 3:40 авиалайнер приземлился в Дар-эль-Бейда, где его уже ждал Абдель Азиз Бутефлика. После часа разговора Карлос вернулся в самолет и уединился с другими членами группы у кабины пилота. Ямани вспоминал, что Халид и Крехер-Тидеман были раздражены этим разговором:

— Перед разговором со своей командой он сказал нам с Амузегаром, что он демократ и будет решать нашу учесть демократическим путем.

Вероятно, по-демократически этот вопрос не решался, и он взял всю ответственность на себя. Карлос вернулся и сказал:

— Мы решили отпустить вас в полдень — вам ничего больше не угрожает. Мы выключим свет и закроем иллюминаторы. Зная, что вашей жизни ничего не угрожает, вы можете спать спокойно.

Вдруг к Карлосу фурией подлетела Крехер-Тидеман, которая что-то закричала ему в лицо и зарыдала, опустившись на пол. Операция завершилась.