Мой друг Мегрэ

– В таком случае вы должны знать, что для них замужество до некоторой степени игра. Восемь лет назад Пат была проездом во Франции. Это было ее первое знакомство с Европой. Ей захотелось остаться, иметь собственный особняк в Париже, вести парижскую жизнь…

– И иметь мужа, играющего роль в этой парижской жизни. Она заставила вашего брата делать политическую карьеру?

– Ему самому всегда этого хотелось.

– И он только воспользовался средствами, которые предоставил ему брак. Вы сказали, что его жене все это надоело и она вернулась в Америку, чтобы потребовать развода. Но что бы тогда стало с вашим братом?

– Он продолжал бы делать карьеру.

– А средства? Обычно богатые американки предусмотрительно вносят в брачный контракт пункт о разделе имущества.

– Надеюсь, вы не предполагаете, что Андрэ принял бы от нее деньги. Я не понимаю, к чему ведут эти…

– Вам знаком этот молодой человек?

Мегрэ протянул ему фотографию Алена Лагранжа. Пьер Дельтель взглянул на нее и поднял голову.

– Это убийца?

– Я вас спрашиваю, встречали ли вы его?

– Никогда.

– Знаете ли вы некоего Лагранжа, Франсуа Лагранжа?

Дельтель задумался, как будто это имя о чем-то ему говорило, как будто он пытался что-то припомнить.

– Кажется, в определенных кругах он известен под именем барона Лагранжа, – сказал Мегрэ.

– А, теперь я понял, о ком вы говорите. Обычно его называют просто бароном.

– Вы его близко знаете?

– Время от времени я встречаю его у «Фукэ» или в других местах. Случалось, я пожимал ему руку. Кажется, мы выпивали вместе по аперитиву…

– У вас деловые отношения?

– Слава богу, нет.

– А ваш брат был с ним знаком?

– По-видимому, в той же степени, что и я. Все так или иначе знают барона.

– Что вам о нем известно?

– Почти ничего. Это дурак, безобидный дурак, просто шляпа, он пытается втереться в общество.

– А кто он по профессии?

Пьер Дельтель ответил более наивно, чем ему бы хотелось:

– Разве у него есть профессия?

– Полагаю, он должен иметь средства к существованию. – Мегрэ чуть не добавил: «Не каждому дано иметь брата-депутата». Но не сказал, в этом не было больше надобности. Молодой Дельтель был уже укрощен, сам не замечая, насколько изменился его привычный тон.

– Занимается, должно быть, какими-то делами, он не единственный в этом роде. Один из тех типов, которые, держа вас за пуговицу, сообщают, что они вложили несколько сотен миллионов в новое предприятие, и заканчивается тем, что просят несколько франков на обед или на такси.

– Еще один вопрос. По какому поводу такой человек, как ваш брат, мог посетить квартиру такого человека, как барон?

– Он был у него?

– Вы мне не ответили.

– Мне кажется это невероятным.

– Всякое преступление в начале расследования всегда кажется невероятным.

В дверь постучали, он крикнул:

– Войдите!

Официант из пивной «У дофина» принес пиво и сандвичи.

– Не хотите ли, месье Дельтель?

– Благодарю.

– Благодарю – нет?

– Я как раз обедал, когда…

– Я вас больше не задерживаю. У меня есть ваш телефон. Возможно, что завтра или позднее вы мне не понадобитесь.

– В конечном счете вы отвергаете мысль о возможности политического убийства?

– Я ничего не отвергаю. Как видите, я работаю.

Мегрэ снял телефонную трубку, подчеркивая, что разговор окончен.

– Алло, это вы, Поль?

Дельтель постоял в нерешительности и наконец, взяв шляпу, направился к двери.

– Запомните, что я этого так не оставлю…

Мегрэ сделал рукой прощальный жест, как бы говоря: «До свидания, до свидания!» Дверь закрылась.

– У телефона Мегрэ. Ну что?.. Я так и предполагал… По вашему мнению, он был убит во вторник вечером, возможно, в течение ночи?.. Совпадает ли это? Почти…

Именно во вторник после полудня Франсуа Лагранж последний раз звонил доктору Пардону, чтобы удостовериться, что Мегрэ будет обедать у доктора в среду. В этот час он еще хотел встретиться с комиссаром и, вероятно, не только из простого любопытства. По-видимому, Лагранж не ждал визита депутата во вторник, но предвидел его появление в один из ближайших дней.

В среду утром сын Лагранжа Ален явился на бульвар Ришар-Ленуар такой испуганный, такой взвинченный, по словам мадам Мегрэ, что она пожалела его и взяла под свое крылышко.

Зачем приходил к нему молодой человек? Спросить совета? Присутствовал ли он при убийстве? Обнаружил ли он труп, который, возможно, еще не был спрятан в чемодан?

Во всяком случае, вид револьвера заставил его изменить решение; завладев оружием, он тихонько покинул квартиру и бросился к первому попавшемуся оружейнику, чтобы купить патроны.

Значит, у него была какая-то идея.

В тот же вечер его отец не пришел на обед к Пардонам. Вместо этого Лагранж отправился за такси и с помощью шофера сдал чемодан с трупом в камеру хранения Северного вокзала, после чего улегся в постель и объявил себя больным.

– А пуля, Поль?

Как Мегрэ и ожидал, пуля была выпущена не из его американского револьвера, что, кстати, было невозможно (оружие в момент убийства находилось у него дома), а из пистолета небольшого калибра – 6,35. Пуля, которая не причинила бы большого вреда, если бы не попала в левый глаз и не застряла в черепе.

– А что вы еще нашли? Желудок?