Мой друг Тролль (авторский сборник)

Однажды один тролль говорит другому: что-то устал я за человечками бегать. Давай, может, свиней заведем? Будет у нас свининка!

– Не-е,– говорит другой тролль.– Грязи слишком много…

Первый тролль оглядел пещерку, подумал немного и сказал:

– Да, много. Но ничего. Они привыкнут.

– Сюда! – Карлссон подтолкнул ее в подворотню.– Под ноги смотри!

Ну это Катя и сама уже сообразила. По запаху.

– Теперь сюда! – Карлссон увлек ее в подъезд, такой же грязный и вонючий, затем – вверх по лестнице, на площадку цокольного этажа, к полукруглому окошку с выбитыми в незапамятные времена стеклами.– Теперь сюда!

– Куда? – удивилась Катя, выглядывая в окошко и убеждаясь, что по ту сторону – глухой двор-колодец. Даже не колодец – узкая щель между домами.

– Прыгай! – велел Карлссон.

– Ты что, с ума сошел? – До земли было метра два с половиной. И ни намека на лестницу.

– Пусти! – Карлссон отпихнул Катю и спрыгнул сам.

– Прыгай, не бойся! – позвал он снизу.

Катя замотала головой.

– Ты хочешь ко мне в гости или нет?

– А по-другому к тебе попасть нельзя? – крикнула Катя.– По-нормальному?

– Нельзя! Прыгай, Малышка,– я тебя поймаю, не бойся!

Кате было страшно. Но очень хотелось увидеть, где живет ее таинственный друг. Очень-очень хотелось…

Она вспомнила, как Карлссон поборол всех завсегдатаев «Шаманамы». Он такой сильный! Конечно, он ее поймает.

Тогда Катя зажмурилась и прыгнула. Как прыгала ребенком – на руки отцу.

Карлссон подхватил ее в воздухе – ловко и аккуратно – и поставил на землю.

Катя открыла глаза. Над ее головой – руками не дотянуться – разбитое окошко. Вокруг – облупившиеся стены без окон, кривая водопроводная труба, торчащие из штукатурки костыли, какие-то кабели…

Катя вертела головой в поисках двери… Какая там дверь! Здесь даже окон нормальных не было! Под ногами – какой-то доисторический мусор…

– Ну и куда дальше? – спросила она.

– Туда! – Карлссон показал на противоположную стену.

Катя подумала, что там все же есть дверь, которую она не разглядела – в колодце-щели было темновато. Но, подойдя, она убедилась, что никакой двери нет.

Нехорошие мысли зароились у нее в голове.

– Карлссон,– спросила она дрогнувшим голосом.– Ты зачем меня сюда привел?

– Ты же хотела ко мне в гости, разве нет?

– Неужели ты живешь здесь? – проговорила Катя.

Нет, даже для такого эксцентричного субъекта, как Карлссон,– это слишком!

– Почему здесь? – удивился Карлссон.– Я живу там! – Он ткнул пальцем вверх.– Пошли! Давай-ка я тебе помогу!

Катя даже пискнуть не успела, как могучая рука обхватила ее и…

В следующую секунду Катя почувствовала, что отрывается от земли и летит вверх.

Нет, не летит, конечно, а просто поднимается со скоростью неторопливо идущего лифта. А в роли лифта – ее друг Карлссон, с большой ловкостью перебиравший ногами и свободной рукой, который, отталкиваясь и цепляясь, без видимых усилий поднимался прямо по стене с быстротой хорошего скалолаза. Только вряд ли нашелся бы скалолаз, способный взбираться наверх с такой скоростью, используя только одну руку да еще с Катей под мышкой.

Катя только один раз глянула вниз – и сразу зажмурилась. И больше не открывала глаз, пока подъем не прекратился и Карлссон не поставил ее на ноги.

Это была узкая площадка примерно на уровне шестого этажа. В незапамятные времена сюда вела железная лестница. Ее ржавые останки свисали вниз метра на два. Дальше от лестницы остались только костыли, да и то не все. Зато на площадке имелась самая настоящая дверь, которую Карлссон и распахнул перед Катей.

– Заходи,– пригласил он.

И Катя вошла, стараясь не думать о том, как будет выбираться из Карлссонова гнездышка.

Когда-то здесь была обычная квартира. Когда-то – это, наверное, лет тридцать назад. С тех пор осталась какая-то мебель, наверное, очень древняя. Рассмотреть ее подробнее было трудно, потому что освещения в Карлссоновой берлоге не имелось. Зато была вода, холодная и горячая, и санузел с древней чугунной ванной и еще более древним унитазом. Но эти «подробности» Катя узнала позже, сейчас зайти внутрь она не рискнула.

Дверь вела на кухню, и, если оставить ее открытой, на кухне можно было кое-что разглядеть. В комнатах было темнее. Окна заросли таким слоем грязи, словно их не мыли со времен Отечественной войны 1812 года. В коридоре и прочих помещениях царил абсолютный мрак.

– Слушай, а свет зажечь нельзя? – попросила Катя.

– Свет? – Карлссон поскреб пятерней мускулистый затылок.– А зачем?

– Затем, что темно!

– Темно?

– Да, темно! – сердито сказала Катя. Ей показалось, что Карлссон ее дразнит.– Я ничего не вижу!

– Прости, Малышка,– извинился Карлссон.– Я как-то не подумал, что тебе нужен яркий свет.

– А тебе он, что, не нужен? – желчно спросила Катя, в очередной раз пожалевшая, что решила отправиться в гости.

– Мне – нет,– сказал Карлссон.– Мне света хватает.