Мой друг Тролль (авторский сборник)

– Он у меня давно,– сказал Карлссон, принимая у Кати меч и нежно поглаживая изъеденную временем сталь.– Я всегда беру его с собой. Посмотришь, вспомнишь – и радость в сердце.

– А ты им умеешь… это… пользоваться?

– Немного. Но это мне не нужно.

«Естественно,– подумала Катя.– Сейчас мечами не убивают. Нет, все-таки он киллер…»

– А откуда он у тебя?

– Достался от одного достойного человека. Настоящего воина. Такие рождаются раз в столетие.

– Он подарил тебе меч? – с уважением спросила Катя.

– Скорее, оставил. На память.

– Он был твоим другом?

– Да как тебе сказать… Скорее, нет.

Карлссон ловко вложил меч в ножны и убрал в сундук. И опять впал в столбняк.

– А что у тебя там еще есть? – Катя сгорала от любопытства.

– Давненько я сюда не заглядывал… – бормотал Карлссон.– Так вот зарастешь мхом, прошлое забудешь… и уже непонятно, кто ты и зачем живешь…

Катя заглянула ему через плечо. Сверху, сбоку от меча лежал круглый темный предмет. И больше всего он напоминал…

– Ай! – взвизгнула Катя над ухом у Карлссона.– Что это?!

Карлссон мгновенно развернулся к ней:

– Что?

– Там у тебя… Голова! – прошептала Катя.

У Кати родилась дикая, но вполне логичная мысль: а не голова ли это того самого старого знакомого, от которого остался на память меч?

Карлссон неодобрительно взглянул на Катю, но ее лицо выражало такой откровенный страх, что он буркнул:

– Ладно, посмотри.

Взял голову и протянул Кате. Та сначала рефлекторно отшатнулась, но потом сообразила, что голова – не настоящая. Она взяла «ужасный» предмет в руки.

«Голова» оказалась неожиданно тяжелой.

– Она что, деревянная? – все еще не отойдя от стресса, проговорила Катя.

– Ну не каменная же,– проворчал Карлссон.

Катя перевела дух, поставила голову на стол, поближе к лампе, и стала рассматривать. Это была не совсем голова – скорее череп. Грубо вырезанный человеческий череп в натуральную величину, с двумя дырками вместо глаз, едва заметной впадиной вместо носа и широкой усмешкой от уха до уха. Повертев «голову», Катя обнаружила, что рот у нее открывается на шарнирах. Во рту у головы лежал черный камушек.

– Да… оригинальная штука,– сказала она, поймав пристальный взгляд Карлссона.

– Я сам ее резал,– сказал он.– А глаза у нее светились.– Кате показалось, что говорит он скорее сам себе, чем ей.– Я туда гнилушки клал. Нильсу очень нравилось. Бывало, вернешься домой, а он сразу канючит – папа, покажи кукольный театр…

– Нильс – это твой сын?

Карлссон не ответил. Катя повторила вопрос.

– Мой первенец,– глухим голосом сказал он.

– А где он сейчас? В Швеции?

На этот раз Катя не дождалась ответа. Карлссон, бережно взяв деревянный череп, вернул его в сундук, после чего молча отвернулся.

«Чего это с ним?» – удивилась Катя.

При всех своих странностях невежливым с ней он никогда не был. «Наверно, скучает по сыну»,– решила она. Катя снова заглянула в сундук и увидела еще одну игрушку. Кораблик размером с детскую ладонь.

– Ой, лодочка! – Катя протянула руку.

Карлссон мгновенно перехватил ее руку. И захлопнул крышку сундука.

– Ничего не трогай, понятно! Никогда ничего не трогай из моих вещей!

Так резко он еще никогда с ней не разговаривал.

Катя даже испугалась.

– Никогда,– повторил Карлссон уже мягче.– А сейчас тебе пора домой.

– Ты меня выгоняешь? – обиделась Катя.

– Нет, к тебе идет твоя подруга. Лейла. И с ней еще кто-то.

– Так поздно? Откуда ты знаешь? – удивилась Катя.

– Ее духи,– сказал Карлссон.– Я помню запах. Пойдем! – Он подтолкнул Катю к выходу.

Через минуту они уже стояли у окна ее кухни.

– Ты придешь ко мне завтра? – спросила Катя.

– Приду.

– А в гости к себе… пригласишь? – голос ее дрогнул.

– Конечно. Ты же обещала навести у меня порядок.

Кате показалось: он улыбается. Но разглядеть в темноте его лица она не могла.

И тут она услышала звонок в дверь.

– Иди,– сказал Карлссон.– Лейла пришла.

– А вдруг это не она? Вдруг это… кто-то другой?

На самом деле она подумала о Сереже. Или… о Диме.

Карлссон покачал головой и шагнул в ночь. Катя услышала негромкий шорох, потом скрип жести. Это он взбирался наверх.

Катя вздохнула, перелезла через подоконник и пошла открывать дверь.

* * *

Карлссон вернулся к себе и тяжело опустился на пол. Он устал. Не телом. Тело его не уставало почти никогда. Он устал от одиночества и ожидания. Кто бы мог подумать, что такой, как он, может устать от ожидания? Раньше, когда было кому ждать его, Карлссон никогда не уставал. Но это было давно… И как будто вчера.

Карлссон издал тонкий свистящий звук, похожий на скулеж собаки. Ему было плохо. Малышка, славная маленькая человечка, разбередила его рану.

Карлссон поднялся, прошел на кухню и отпер сундук. Первым делом посмотрел на подсказчик… Ничего, конечно, ничего. А чего он ждал? И сколько еще ждать…

Карлссон взял «голову», которая напугала Малышку. Для кукольного театра нужна была еще одна голова, и Карлссон сложил пальцы свободной руки так, чтобы тень от нее, падавшая на стену, напоминала человеческую голову.