Мой друг Тролль (авторский сборник)

«Как знать, может, этот саблезубый тролль все еще караулит ее на крыше?»

– Останься у меня! – потребовал Карлссон.– Если сид где-то близко – это очень, очень опасно!

– Ну уж нет! – заявила Катя.

Перспектива ночевать на полу, в компании мышей, в такой грязище придала ей решимости.

– Тогда я сегодня буду ночевать у тебя! – заявил Карлссон.

– Это – пожалуйста! Свободных полов у меня сколько хочешь! – съязвила она.

Но на самом деле она была рада. Мифических «сидов» (она, наконец, вспомнила, что Карлссон уже употреблял это слово, когда объяснял балладу о рыцаре-эльфе) Катя совершенно не боялась, а вот клыкастый монстр… Он ведь хотел сожрать ее… и он может вернуться!

Она вспомнила, что почти все ночи спала с открытым окном. Выходит, к ней в любое время могло ворваться это чудовище!

Катю передернуло.

Нет, пусть Карлссон ночует у нее, сколько захочет!

Конечно, кто-то может это неправильно понять… Если узнает. Только откуда он узнает? Не от Карлссона же? А Катя и подавно будет помалкивать.

– Слушай, Карлссон,– спросила она, уже улегшись в постель.– А что это за метка, ну та, которую ты нашел у меня на руке? Ты уверен, что она есть? Лично я ничего не увидела.

Десять минут назад, в ванной, Катя очень внимательно осмотрела собственную руку: от локтя до кончиков пальцев, со всех сторон, и так, и с помощью зеркала, но не обнаружила ровным счетом ничего необычного.

– Есть,– буркнул Карллсон.

Он устроился на расстеленном под дверью одеяле – как собака на половичке. Как очень большая собака.– Ты не увидишь. Даже я не увижу.

– Тогда зачем она, если ее никто не видит?

– Ее увидит другой сид… Эльф. Это знак того, что ты уже принадлежишь одному из них. Тавро.

– Глупости,– сонно проговорила Катя.– Никому я не принадлежу… Кроме, может быть, папы и мамы… А эти твои сиды…(«Не мои»,– возразил Карлссон). Когда мы их найдем… Ты с ними точно справишься?

– До сих пор справлялся,– проворчал Карлссон.

– И многих… сидов ты знаешь? – совсем уже засыпая, пробормотала Катя.

– Многих… – ответил Карлссон.– Знал.

Но Катя не обратила внимания на разницу во временах глагола. Она уже спала.

Глава двадцать седьмая

О фальшивых эльфах, гномах и игровиках

Однажды сидел эльф на берегу озера и лакомился раками. А мимо молоденький тролленок шел. Ему тоже раков захотелось.

– Дай мне немного раков! – попросил он.

– Не дам! – сказал жадный эльф.– Но если хочешь – подскажу, как я их наловил.

– Подскажи! – обрадовался тролленок, но злой эльф решил над ним подшутить.

– Да это просто,– сказал он.– Я пипиську в воду опускал. Рак за нее – хвать! А я его – на бережок!

– Ой, спасибо! – обрадовался тролленок.– Действительно просто!

И оторвал эльфу пипиську.

Проснувшись следующим утром, Катя первым делом увидела Карлссона, который сидел на стуле у окна и, похоже, ждал, когда она проснется.

– Ты чего? – сонно спросила Катя.

– Сид,– лаконично напомнил Карлссон.– Надо искать сида.

– Сида? – Катя вспомнила события минувшей ночи и сразу села в кровати.

Казалось бы, сейчас все должно казаться ненастоящим… Ну, типа, как в каком-нибудь блокбастере. Забыть, выкинуть из головы и клыкастую тварь, и лодочку с шевелящимися волосками… Забыть – и жить нормально. Работать, учиться, с Димкой любовь закрутить… Жить да радоваться…

Но рядом сидел Карлссон, и, стоило Кате зажмуриться, как перед ней возникал не этот неторопливый флегматичный толстяк, а тот, ночной, страшный колдун. И его негромкий леденящий голос: «Сид! Тебя пометил сид!»

«Это есть,– подумала Катя.– И никуда мне от этого не деться».

Когда-то она мечтала о всяких приключениях, чудесах, прекрасных магах… Мечтать было очень интересно, а на деле все оказалось не так. И сердце замирало не от предвкушения чудесного, а от самого примитивного страха. На деле – вместо волшебного полета и развевающихся шелковых одежд – дрожь, которую невозможно унять, футболка, липнущая к мокрой от пота спине, спазмы в желудке и чувство совершенной беспомощности…

Вдруг накатила злость. На Карлссона, который втянул ее во все это…

Нет, не втянул. Справедливости ради надо отметить, что она сама во все влезла. Сама…

«Ты, Катька, главное, ни во что такое не влезь! – напутствовала ее мама.– Придержи свой шебутной характер!»

Мама ее знала. Хотя в школе у Кати была репутация аккуратистки и отличницы… Да, она умела быть тихой и воспитанной девочкой. Производить хорошее впечатление… Умела. Но все это ей до чертиков надоело.

«В Питере,– решила она,– я буду другой! Свободной и независимой!»