Мои друзья и знакомые

кружке городского Дома Пионеров я был старостой, не говорю уж о

школьном химкружке, где активничал по первой статье, занимал первые

места на математических олимпиадах по республике, играл в школьном

драмкружке иркутского генерал-губернатора в «Русских женщинах» и

Стародума в «Недоросле».

А в последней, четвертой четверти произошел со мной некоторый

скандал, после которого я решил, что из этой образцовой школы пора

сматываться. Дело было так, что на уроке литературы учительница

Маргарита Николаевна начала излагать про известное постановление

оргбюро ЦК ВКП(б) от августа 1946 года.

Видимо, пришло время по программе. Пока речь шла о Зощенке, я

слушал, хотя и думал о чем-то своем. А когда услышал хулу из

учительницыных уст на обожаемую Анну Андреевну, что-то насчет

« поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и

моленной», меня понесло. Я поднял руку и спросил: «Вы-то лично что-

нибудь когда-нибудь Ахматовой читали или просто пересказываете то, что другой малограмотный человек изложил в докладе?» И, при полном

молчании опешившей Маргариты начал читать громко наизусть стихи. И

«Сжала руки под темной вуалью», и «Когда погребают эпоху

надгробный псалом не звучит», и «Так беспомощно грудь холодела».

Ну, естественно, одноклассники в восторге от унижения Маргариты, которую и так никто не любил, а она, когда пришла в себя, потащила

меня к директору и, рыдая, кричала, что кончила школу с золотой

медалью, ВУЗ с красным дипломом и никто никогда ей ничего

подобного за ее жизнь не говорил. Директор у нас был человек очень

неглупый, бывший смершевец, он-то понимал, что на дворе не 46-й, а 61-

й и еще неизвестно чем дело кончится.

В общем, как-то образовалось, хотя тройка в четверти за поведение у

меня появилась снова. А тут экзамены за 8-й класс, я сдал на пятерки и

документы из школы забрал, хотел поступать в радиотехникум, мечтая

стать полярным радистом, Вой пурги в антенне, верная тульская

винтовка и преданная лайка, белые медведи, сводки погоды и прочее по

любимой книге Георгия Ушакова «По нехоженной земле». Слава Богу, 45

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) отец сумел мне объяснить, что после техникума я буду не радистом на

арктической зимовке, а верней всего начальником смены на радиозаводе.

Так что я поразмыслив пошел со своими документами не в техникум, а в

одну из трех последних в городе школ-десятилеток в двух кварталах от

дома. Мои олимпиадные дипломы и некоторая известность по

химкружку Дома Пионеров помогли и меня, несмотря на четверку по

поведению за год, взяли в эту школу вместе с большой компанией

выходцев из других школ, славных своими спортивными и прочими

успехами.

Это получилось очень удачно, я до сих пор поддерживаю через океан

контакты со своими друзьями из этой школы. Пока мог, каждый год

летал на Родину, в том числе в родной город и встречался с

одноклассниками. Но с предыдущей школой общение, конечно, понизилось. А тем временем Лидиного отца, до этого секретаря парткома

того же Совнархоза, взяли на работу в Москву, в Народный Контроль

Союза. Он, его жена и младшая дочь уехали в столицу, а Лида осталась

хозяйкой двухкомнатной квартиры доучиваться в десятом-одиннадцатом

классе. Понятно, что одинокой она оставалась недолго. Достаточно

быстро ее талия округлилась, что вызвало некоторую сенсацию в школе.

В связи с этим произошел скандал. На уроке английского учительница, женщина не то, чтобы очень большого ума и воспитанности, позволила

себе сделать ей замечание с намеком на ее увеличенный живот. Лидия

тут же сообщила ей, что «Вам-то это не грозит, на Вас никто не

польстится даже по пьяному делу». Ну, истерика, после этого всего

ученица переходит в вечернюю школу и идет работать, по-моему, на

кабельный завод, а учительница остается оплеванной на рабочем месте.

Через некоторое время родился мальчик, а его мама оформила

официально свой брак с очень милым долговязым парнем, аспирантом

местного авиационного института Эриком Хайреддиновым. В это время

мы встречались нечасто, тем более, что Шаура поступила в

художественное училище и исчезла из нашего кругозора, а у Земфиры с

Лидой был период некоторого охлаждения дружбы. Но все же

знакомство поддерживали, Лида меня познакомила с Эриком и

продемонстрировала своего Валерочку.

Дальше у меня свои приключения, у нее свои. Но осенью 62-го года мы

снова стали встречаться в созданном недавно городском клубе «Физики