Мои друзья и знакомые

работает хорошо. Но трубы забиты. Чтобы разрушить гидраты в трубы

закачивают метанол. Он разрушает, гидраты тают, газ начинает идти, но

через пару суток пробки образуются опять. А уже конец августа, скоро

зима, что тогда?

Приятель мой, Валерий Ярмизин работал в ту пору в объединении

нефтяников именно в отделе газлифта, собственно, он и его начальник

знаменитый по временам освоения Самотлора Георгий Арнапольский и

представляли собой весь этот отдел. Вот однажды он и начальник отдела

газлифта управления «Нижневартовскнефть» Женя Шайхулов позвали

меня в баню и там, сидя на полк é, рассказали мне про свое горе. Было

понятно, что разработанный в краснодарском Политехе способ удаления

воды из застойных зон может тут заработать, хотя подробности были

пока неясны. Я так им и сказал, а назавтра дозвонился до Марковича и

изложил ситуацию. Очень скоро появился присланный Эриком Вася

Пикин, мы же уже три дня обсуждали ситуацию. Ясно было, что в трубах

высокого давления полно воды, откуда – другой вопрос, но похоже, что

82

Мои друзья и знакомые

вода не сегодняшняя, лежит, видимо, еще после опрессовки. Понятно, что введенный пенообразователь ее превратит в пену, но это если вода в

жидкости, не в составе гидрата. Да и допустим будет она пеной – но ведь

и пена замерзнет. И что тогда? Метанол тут не помощник, его-то обычно

и используют как пеногаситель. Что делать?

Тем временем у меня в лаборатории Галочка Букреева, командирша

химиков-аналитиков проверяет для меня пенообразователи и

разрушители гидратов. Получается, что лучше других работает

этиленгликоль, тот самый, который в антифризе. Да он и пенится

неплохо. Дальше я почувствовал, что нужна бы еще помощь, и вызвал из

Краснодара Фридланда. Может быть, он газопроводы пока освоил и не

до конца, но уж очень хорошая голова. Приехал еще и Владимир

Яковлевич, а у нас уже есть лабораторные данные, чтобы выбрать, что

нужно для наших целей. Как пенообразователь вполне подошел

используемый пожарными порошок ОП-5, благо его в Нижневартовске

было запасено в большом избытке. Для противодействия

гидратообразованию годился обычный этиленгликоль, которого на

первых порах тоже вполне хватало, поскольку он использовался на

осушке газа и на газлифтных компрессорных, и на

газоперерабатывающих заводах, да еще и в радиаторах всех автомашин

под псевдонимом «тассол». Сколько чего вводить – посчитали, пользуясь

оценками по Марковичу, что жидкость при этих скоростях газа и

давлениях занимает примерно 10% трубы.

Ну что ж, надо пробовать на действующих трубах. Женя согласовал со

своим начальством и с хозяином газлифта Управлением по сбору газа. А

уже сентябрь в середине, по ночам морозно, надо торопиться, хорошо, хоть снег пока не выпал. Приварили нам врезку в газопровод высокого

давления от компрессорной на КСП-3, на врезке пожарная резьба, чтобы

побыстрее подключаться, приехали мы с пролетариями из сбора газа, насосом на 500 атмосфер на автошасси и прицепной цистерной с

гликолем, закачали килограммов тридцать пенообразователя и тонны

полторы гликоля. Потом переехали километра за два, встали около

замерзших газлифтных скважин. Стемнело. Прошло часа четыре. Спать

хочется – смерть, но и уехать невозможно. Я залез в будочку для

приборов и как-то устроился, прилег, обвившись вокруг трубопровода, да и заснул.

Часа через три проснулся. Выхожу, вижу, что в сравнительно теплой

зоне, где инея нет, вокруг факела лежит группа бичей (по-северному это

название для бомжей). В том числе: старший инженер объединения

Ярмизин, замглавного инженера управления Шайхулов, доцент

Фридланд, к.т.н. Пикин. Я их бужу: «Вставайте, мужики! Пена факел

потушила!» Это значит, что наша пена прошла эти километры, увлекая за

собой воду, дошла до скважин и стало быть, наш метод работает.

83

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) Следующие месяц-полтора прошли, как в лихорадке. Мы ездили по

Самотлору, показывали, где надо приварить врезки, потом приезжали

туда и закачивали свои лекарства. К началу больших холодов все трубы и

скважины работали, как положено. Фридланд однажды съездил на пару

дней домой в Краснодар, а все остальное время работал с нами. Я думаю, что именно в эти недели окончательно сложилось наше с ним

сотрудничество. Я строил, как мог, с помощью остальных физические

модели того, с чем мы имели дело, а Володя мгновенно превращал это в

дифуравнения, решал их и давал нам нужные цифры. Ну, и заодно

обучал нас терминологии из своих любимых Исследования Операций и

Теории Надежности.