Мой идеальный смерч. Дилогия

Телефон Дэна настойчиво кричал, а он не обращал на него внимания – он сначала был занят окружающим пейзажем и окружающими людьми, потом – своей девушкой и громкой музыкой. Звук сотового телефона так надоел парню, что он просто-напросто выключил его.

А звонил ему кое-кто из местных друзей, не понаслышке знакомый с играми водной стихии, чтобы сказать о том, что сегодня выходить в море не стоит – к вечеру обещают хороший шторм, а с Черным морем шутки плохи – оно обманчиво и лишь с виду кажется ласковой и нежной гладью, но часто. Смерч проигнорировал этот звонок и продолжал веселье. Позже он очень жалел об этом.

Капитан судна также был предупрежден, что ближе к вечеру ветер очень усилится, и он предложил Игорю вернуться обратно. Но поскольку девушке Игоря не хотелось прерывать праздника на борту такой комфортабельной и дорогой яхты-красотки, она уговорила молодого человека на то, чтобы остаться в море, как и планировали, до позднего вечера. Мол, ничего страшного не случиться: яхта большая, море пока еще почти спокойное, а капитан опытен.

Денис, пробегавший в тот момент мимо, услышал кусок разговора и тут же, не думая, поддержал именинницу, крикнув Игорю:

– Эй, устрой своей девушке праздник! И нам не порть! Не будь кретином. Давай встретим закат на яхте!

Он не знал, о чем идет речь, и думал, что Игорь просто так хочет свернуть такую потрясающую прогулку по водной глади. Для Смерчинского это стало еще одним поводом упрекать себя в случившемся. Ведь Игорь всегда прислушивался к мнению друга.

Капитан нехотя согласился. Он не был тверд в своих намерениях и решениях настолько, насколько должен быть тверд в них человек, управляющий судном с живыми людьми и берущий за них ответственность. К тому же политика его компании заключалась в том, чтобы удовлетворить все желания своих небедных клиентов. Слово обеспеченного клиента – закон, почти что непреложная истина, и капитан яхты давно уже это усвоил.

Прогулка по чересчур спокойному глянцево-синему морю продолжалась и дальше.

Начинало темнеть, а закат оказался какой-то серо-багровый, вялый, совсем неинтересный. Инна прижалась к Дэну, и ее пальцы цепко сжимали его ладонь. Она продолжала смотреть вперед, на красивые приближающиеся скалы – ей казалось, что в них солнце отражается куда более красочнее, чем в потемневшей воде.

– Это Скала Злосчастного мужа. – Вдруг сказала одна из загорелых девушек, беспечно сидевшая рядом с Инной на корме. Их парни, в том числе и Дэн, отправились за напитками. Прочие танцевали на палубе – над ней разлетались мощные электронные звуки

– Кого? – не поняла Инна сначала.

– Ну, этого… Ты же наверняка слышала легенду и Дионисии и Филимоне? Дионисия, жена первого правителя Галаза влюбилась в раба Филимона, муж узнал об этом и убил его на ее глазах, а наутро нашел Дионисию мертвой.

– Знаю, конечно. – Кивнула Инна. Ей стало неуютно. Тишина давила на уши.

– В общем, это скала названа в честь того парня-грека, который был мужем Дионисии и первым правителем Галаза, – пояснила еще одна девушка. – Судя по легенде, он оттуда сбросился, когда нашел женушку мертвой.

– Да это не он сам, это мать Дионисии его столкнула со скалы – мстила за мертвую дочь, – встряла первая девушка.

– А мне он нравился, – вдруг сказала с горечью Инна, глядя на скалу. – Он ведь ни в чем не виноват, его жена сама ему изменяла с каким-то там рабом. Если они были супругами, она не имела права ему изменять.

Ветер неожиданным порывом встрепал ей длинные волосы и тихонько прошептал что-то на ухо. Что-то вроде «Пора прощаться».

– Ну не знаю. Дионисия его не любила, а любила раба. Если муж ее так любил, то мог бы и отпустить, хотя, кончено, это Древняя Греция, там такого нельзя, наверное, было делать. Но, по крайней мере, он мог бы не убивать Филимона жестко на глазах Дионисии! Это садизм уже какой-то!

– Эх, красивая это все-таки история любви. – Согласилась и вторая девушка. – Ох, что-то море совсем беспокойное стало…

А Инна лишь пожала плечами – ей неожиданно стало жаль того древнего правителя, основавшего столь прекрасный город. И опять у нее в сердце поселилось чувство обреченности. Она издали смотрела на Дениса, остановившегося на пару минут около парней, и понимала все яснее и яснее, что если бы он разлюбил ее и нашел бы другую, она не пережила бы этого и, может быть, обезумела бы и поступила так же – убила бы соперницу.

А ветер все больше и больше усиливался, как, впрочем, и темнота – давящая и ярая. Казалось, потемнело все – и небо, и вода, и даже воздух вокруг. К тому же начался и дождь.

– Инна, что-то неладно твориться, – подлетел к девушке обеспокоенный происходящим Смерч, не отрывая взгляда от пенистых шипящих волн. – Не отходи от меня, – и он, схватив подругу за руку, увел ее подальше от бортов.

– Денис, ты меня любишь? – спросила она у него минут за десять до своего финального вздоха. Грозно завывал ветер и хлестал упругий дождь.

– Люблю, – не раздумывая, согласился Смерч, оглядывая небо. – Черт, дождь.

– И я тебя.

– Не бойся, все будет хорошо, – поцеловал ее в щеку Денис. – Веришь?

– Ага…