Мой идеальный смерч

– А оказалось, – подхватила вторая девушка, – что вы встречаетесь и весь универ в курсе этого, а мы с Лидкой, твои лучшие подруги, вообще ничего не знаем!

– Да не встречаемся мы! – взвыла я. – Вы-то хоть глупости не несите!

Подружки действительно все выходные атаковали меня своими безумными расспросами относительно моих отношений с Дэном, но я терпеливо объясняла им, что между нами ничего нет! Про договор я им не сказала, хотя и очень хотела это сделать. Однако я осталась верна собственному слову, данному Дэну. У меня есть один принцип, унаследованный, видимо, генетически (если такое возможно) от папы, – никогда не нарушать данное слово, если дело идет о серьезных вещах. Может быть, мне никогда не хватало дипломатичности, как Марине, или умеренности, как Лидии, но зато я была надежной – по крайней мере я считаю так.

– Мы тебе столько эсэмэсок послали сегодня, – укоризненно покачала темноволосой головой Лида. – А ты нам даже не ответила, все с Чащиным трепалась.

– Я телефон дома забыла, – виновато развела я руками.

– Начинается, – устало вздохнула подруга. – То ты его теряешь, то забываешь, то ломаешь, то у тебя нет денег, то ты посеяла зарядку, то ты утопила его в реке.

– Она его еще в молоко роняла, – вспомнилось Маринке совершенно некстати.

С телефонами у меня особенные отношения, а с мобильными мне особенно не везет. С ними в моей жизни случалось все, что только, кажется, могло, кроме одного – их у меня никогда не крали, зато я от них избавлялась сама с пугающей легкостью и слоновьим изяществом.

– Я нечаянно забыла, проспала.

– Тогда объясни нам, деточка, почему все вокруг с утра трепались, что ты встречаешься с Дэном? – потребовала Маринка. Прочие одногруппники подозрительными кучками сгруппировались поблизости, навострив ушки. Похоже, и они слышали сплетню обо мне и Дэне. Им было интересно, а тот факт, что ребята учились на факультете искусствоведения и культурологии, пусть даже на специальности «реклама», появившейся на этом факультете только для поднятия престижа, не подсказывал им необходимость соблюдать правила приличного поведения в обществе. Ну или хотя бы не подслушивать чужие разговоры.

– К нам даже его друзья прибегали перед лекциями, – добавила Лида, – на тебя посмотреть.

– Э?

По словам подружек и начавших потихоньку включаться в разговор прочих ребят, выходило, что во время перемены, когда я тряслась в автобусе, мысленно умоляя его ехать побыстрее, очень уж мне не хотелось опоздать, раз уж я уговорила себя подняться с постели, к аудитории, в которой проходила пара КСЕ, подошли две миловидные девушки и рыжеволосый парень. Эти ребята учились на четвертом курсе в одном потоке со Смерчем и были теми счастливчиками, которые имели возможность называться его друзьями. У Дэна очень много знакомых и приятелей (считай, легионы их), которые его буквально обожают, но не все из них могут называться теми, кто входит в близкий круг общения этого обаяшки. Перестав перешептываться с парнем, одна из девушек обвела внимательным взглядом ждущих, когда же откроют аудиторию, ребят-искусствоведов и спросила:

– А где я могу найти Машу Бурундукову?

– А кто вы? – спросила тут же Маринка, заподозрившая неладное.

– Я друг Дэна Смерчинского, – вместо нее ответил молодой человек. – И они тоже – подруги.

Услышав знаменитое в наших университетских стенах имя, одногруппники заинтересованно повернулись к «гостям».

– И что вы хотели? – спросила Лида в недоумении.

– Увидеть Марию, – не стали скрывать девушки.

– Нам интересно, кто это, – признался рыжеволосый парень с улыбкой. – И мы хотели бы с ней познакомиться. Ее что, нет?

– Машки нет, она, как всегда, опаздывает, – сообщил удивленный Димка, тоже подошедший к незнакомым студентам. – А зачем вам с ней знакомится-то? Она вам какую-то бяку сделала? – парень прекрасно знал полудетский характер сокурсницы: то вспыльчивый, то игривый.

– Скорее уж Смерчу, – хмыкнул рыжий. – Стала его девушкой.

У Чащина брови на лоб полезли от такого заявления, да и не только он был удивлен.

– Кто? Бурундукова? – заговорили одновременно студенты. – Да ну!

– А вы-то чего пришли? – спросила Марина, которая с пятницы подозревала подругу в тайных отношениях со Смерчинским, – слишком уж странным показалось ей поведение Маши в пятницу.

– Дэнни ее от нас скрывает, – пояснила девушка, разочарованная, что та, ради которой они поднялись на пятый этаж, отсутствует.

– Скрывает? – подивилась вся группа, и едва ли не каждый принялся солировать вопросами, талантливо превращая общий гул в стройный оркестр любопытства. – Она? Зачем? Как? Почему?