Мой князь Хаоса

В ту же секунду поднялась на ноги с поклоном, не отрывая глаз от пола. Ее смуглые щеки слегка побледнели.

— Прошу прощения, что нарушила ваше уединение, повелитель. Позвольте идти?

— Иди, дорогая, — ответил князь, не отрываясь следя, как пятится к двери девушка.

Князь Хаоса очень не любил неподчинения. И многие члены его свиты имели неосторожность испытать на себе гнев владыки Кровавого заката. Гнев сына, убившего собственного отца. Гнев человека, подчинившего Хаосу весь мир.

Дариэн не был злым, не был жестоким. Но он не знал жалости, а наказывал без сожаления. И считал это единственно верным подходом к правлению.

Правда, иногда случались моменты, когда он чувствовал себя абсолютным злом. Когда необходимо было казнить предателя, несмотря на то, что им оказалась молодая девушка. Или, когда он отправлял на рудные шахты целые деревни за то, что те осмеливались поднять бунт. Тогда он закрывал глаза и вспоминал своего отца. Вспоминал кровь, которая лилась без повода и причины. Вспоминал мерзкую белокожую девку, направлявшую карающую руку сумасшедшего правителя.

Он ненавидел ее. Светлую любовницу своего отца. И вместе с ней питал подсознательную неприязнь ко всему народу Порядка. Однако все это он умудрялся успешно скрывать, ибо неприличествует повелителю Кровавого заката испытывать такие низменные чувства к своим подданным, кем бы они ни были. Князь прекрасно отдавал себе отчет в том, что его эмоции — лишь плод детской ярости. И боли. Но ничего не мог с собой поделать.

Дариэн покачал головой. Он не был таким же, как его отец. И никогда не будет, несмотря на его собственный мрак. Темная сторона есть в каждом. Страшно становится, когда, кроме нее, нет никакой другой.

Однако, над Эленикой Анварской он издевался по этой же причине. Не мог отказать себе в удовольствии отомстить женщине, которая в его глазах стала олицетворением жестокости и предательства, низости всех светлых. Но каждый раз, когда он встречался с юной княгиней, внутри него вспыхивали и затмевали все вокруг совсем иные чувства. Он не мог бороться с собственным желанием обладать ею. Он наслаждался ее чистотой и неопытностью. Отзывчивостью ее тела и наивным гневом, вспыхивающим каждый раз после того, как он покорял ее волю.

Когда Шайни покинула купальни, князь вдруг понял, что теплая вода уже не способна успокоить его. Мыслей в голове было слишком много, как и эмоций, раздирающих на куски. Он снова видел перед собой княгиню Порядка.

Обернувшись полотенцем, Дариэн вышел из ванны. Но в его собственных покоях уже ждал новый гость.

— Приветствую, повелитель, — низко склонив голову проскрипел старый слуга.

Колдун, которому недавно исполнилось девяносто. При этом в темно-рыжих волосах почти не прослеживалось седины. Карие глаза сверкали все так же ярко, как и полвека назад. Только обвисшая темная кожа, да слегка трясущиеся руки говорили о том, что перед Дариэном древний старик.

— И я приветствую тебя, — ответил правитель мягко.

Сольмир Керршиан. Так звали этого темного. И он уже много десятков лет служил Советником короны в Кровавом закате. Дариэн не очень любил старика. Вероятно, большая разница в возрасте мешала им хорошо найти общий язык, и потому князь сохранял за Сольмиром эту должность скорее из уважения. Ведь тот служил еще его отцу.

Когда-то, еще будучи маленьким мальчиком, слабым княжичем, Дариэн видел, как Советник пытается утихомирить своего сумасшедшего повелителя. Это воспоминание надолго врезалось в его голову, заставляя выказывать некую дань уважения старому слуге теперь. Когда правитель — он, Дариэн Астард.

— Что ты хотел? — спросил князь, ничуть не смущаясь своей наготы перед Сольмиром.

Старик поклонился, глядя в пол.

— Повелитель, придворный врач в очередной раз докладывает, что ни одна из тридцати трех придворных дам не беременна от вас. И вы уже неделю не были ни с кем. Кровавому закату нужен наследник, ваше Величество. Ведь, если вы случайно погибнете, государство резко ослабнет. Начнется междоусобица. Мы можем потерять завоеванные провинции, если они…

— Я знаю, Сольмир, — прервал князь, резко нахмурившись. — Неужели ты думаешь, что мне это неизвестно?

Едва скрывая ярость, Дариэн застегнул ремень брюк.

— Простите, ваше Величество, — склонив голову проговорил старик, без капли раскаяния. — Я лишь забочусь о благе государства.

— А я — не сопливый мальчишка, которому нужно объяснять элементарные вещи, — острым, как лезвие, голосом оборвал князь.

Плащ он в этот раз не надел, оставшись в одной рубашке. Посмотрел на застежку в виде феникса и улыбнулся. Эта золотая птица в прошлый раз скрепляла ворот той самой накидки, в которую обернулась обнаженная Эленика.

Не глядя на слугу, он сказал:

— Пришло письмо с северной границы о бунте князя Леонарела. Он набирает в свою армию крестьян и детей. Напиши письмо Диану Ланьерду, чтобы он как можно скорее подавил это восстание, пока в провинции еще есть, кому платить налоги. Мне не нужна обескровленная земля. Пусть уладит все, как можно скорее.