Мой Король...

— Ох, смотри, Каро… — покачал головой Ориф. — Разбалуешь ты её: сядет на шею и ножки свесит — уж я-то знаю, что говорю!

— Ничего, у меня шея крепкая! — усмехнулся Каро. — Выдержу. — Приподняв крышку здоровенной кастрюли, он проверил залитое маринадом мясо, и удовлетворительно кивнул. — Уже готово — пора шампура нанизывать. Лучок почистишь? — ласково улыбнулся он Лике.

— Угу… — послушно кивнула она.

Выбросив недокуренную сигарету в огонь, Лика взяла мешочек с репчатым луком и, присев у костра, начала очищать его от шелухи. На её губах блуждала легкая улыбка счастливой женщины, а глаза мягко светились от радости. Нанизывая мясо на шампуры, Ориф изредка поглядывал на дочь.

— Гляди-ка… — покачав головой, хмыкнул он. — Дома уже давно б истерику закатила, а тут сидит себе — и хоть бы хны! Быстро ты её перевоспитал! — уважительно заметил он Каро.

— Да я и не пытался! — усмехнулся Каро. — Она всегда такая была — просто никто не замечал.

— А ты, стало быть, заметил? — хитро улыбнулся в усы Ориф.

— А я заметил… — улыбнулся в ответ Каро. — Потому мне и досталась!

— Эх, знал бы — ещё раньше б её тебе отдал! — рассмеялся Ориф. — Сколько нервов себе сэкономил бы! Знаешь, когда она последний раз такая тихая и послушная была? Когда родилась, да титьку у мамки сосала. Напьётся молока — и дрыхнет. А как полгода исполнилось — так и пошла орать благим матом… Пятнадцать лет всем нервы мотала! — вновь рассмеялся он.

Каро тоже посмеялся. Услышав их смех, Лика встрепенулась, её взгляд встревожено взметнулся в сторону мужчин, но встретившись взглядом с Каро, она тут же успокоилась и улыбнулась. Отложив мясо в сторону, он тщательно ополоснул руки и быстро вытер их полотенцем. Подсев к Лике, Каро нежно обнял её за плечи и что-то тихонько зашептал, слегка прикасаясь губами к её щеке. Через пару минут он вновь вернулся к Орифу и принялся за шампура.

— Ты чего такого ей там наговорил? — поинтересовался Ориф, заметив, что глаза дочери засияли ещё ярче. — Совсем шелковой стала!

— Ничего… — небрежно пожал плечами Каро. — Женщины — как цветы: за ними ухаживать надо, заботиться — тогда и цвести будут. А иначе — завянут…

Разложив шампура с мясом над дымящимися углями, Каро вновь подсел к Лике. Обхватив колени, она молча сидела у костра и смотрела на огонь.

— Устала? — нежно обнимая её за плечи, ласково спросил Каро, бережно прикасаясь губами к её щеке.

— Нет… — слегка улыбнулась Лика, подставляя лицо.

— А почему глазки такие грустные? — всё так же ласково поинтересовался он.

— Не по себе как-то… — честно призналась Лика. — Всё так хорошо… СЛИШКОМ хорошо. Так не бывает. Говорят, жизнь, как зебра: белая полоса, а за ней — чёрная… — вздохнула она.

— Не бойся… — крепко прижал её к себе Каро. — Я же рядом!

Веселье продолжалось до глубокой полуночи. Ближе к двум часам ночи потух последний костер, и самые стойкие гуляки отправились спать. Не считая матери и младшей сестрёнки, Лика была единственной женщиной на празднике, и у них с Каро была отдельная, маленькая, но вполне уютная комнатка. Так же отдельно, в комнате побольше, расположились на ночлег Ориф с Хельгой и детьми. Братва заняла все оставшиеся помещения, и большинство ребят по-армейски спали прямо на полу, расстелив одеяла.

Прижимаясь к Каро, Лика прислушивалась к его дыханию, и почему-то никак не могла уснуть: на душе было как-то неспокойно и тревожно. Она и сама не могла объяснить свой страх. Что-то неизвестное подталкивало её изнутри, заставляя подняться и выйти на улицу. У неё было такое чувство, будто она забыла сделать что-то очень важное, что-то, что никак нельзя было отложить до завтра.

«Надо бы ворота проверить …» — мелькнула в голове довольно неожиданная мысль. — «Надо обязательно проверить ворота…» Конечно, это была сущая глупость. Ну, зачем проверять засов на воротах, когда весь дом полон сильных, хорошо обученных рукопашному бою, мужчин? Однако эта странная мысль назойливо лезла в голову, возбуждая в душе чувство тревоги и беспокойства.

Тихонечко, чтобы не разбудить Каро, Лика выскользнула из кровати, оделась, и осторожно, на цыпочках, вышла из комнаты. Выйдя на улицу, она оглянулась вокруг и улыбнулась: высокий, двухметровый чугунный забор из толстых кованых прутьев был воплощением мощи и надёжности. Заострённые наконечники были выкованы таким образом, что перелезть через эту преграду было очень и очень проблематично: смельчак непременно распорет себе не только одежду, но и брюхо.