Мой Король...

Дружно повернув головы в сторону, мужчины увидели стройную фигурку, появившуюся в конце улицы. Окружённая лучами утреннего солнца, она буквально не шла — а парила над землёй и была похожа на светлого нежного ангела, внезапно сошедшего с небес. Летящей походкой, она подходила всё ближе и ближе, и вскоре остановилась перед онемевшими от удивления мужиками.

— Доброе утро… — приветливо улыбнулась всем Лика.

Мужчины дар речи потеряли от изумления: девушка, заговорившая с ними, была подобна сияющей богине, а её нежный ласковый голос напоминал журчание звонкого лесного ручейка…

Оглядев мужчин, Лика поискала взглядом Барона и подошла к нему поближе.

— Прости меня… — ничуть не смущаясь посторонних, необычайно просто попросила она. — Я вчера про тебя всякую ерунду наговорила, (я вчера вообще много чего наговорила…) На самом деле я так не думаю, я просто разозлилась на тебя очень, за то, что накричал… Мне очень жаль, что всё так получилось. Прости…

Барон молча смотрел на Лику, не в силах выдавить из себя ни слова. Девушка, стоявшая перед ним, была совсем не похожа на дерзкую малолетку, так разозлившую его накануне. Это был ангел — нежный чистый ангел, на которого хотелось смотреть и смотреть… Её голос завораживал мягким журчанием, а глаза сияли такой добротой, что казалось кощунственным произнести даже слово, чтобы не спугнуть это небесное создание…

Одарив напоследок всех ещё одной приветливой улыбкой, Лика отправилась переодеваться в рабочую одежду, и быстро скрылась из глаз.

Мужчины долго сидели молча, пытаясь оправиться от шока.

— Слышь, мужики… А что это было…? — растерянно спросил Серёга, пытаясь прийти в себя.

— Ангел… — улыбнулся Яша, задумчиво глядя куда-то вдаль перед собой. — Самый настоящий АНГЕЛ… Такую женщину только раз в жизни можно встретить — это как Жар-птицу поймать! Манит к себе так, что устоять невозможно — а близко не подпускает: протянешь руки — заклюёт… Таких приручать надо: долго, медленно, постепенно… А уж если поймаешь — держать крепко, изо всех сил держать! Потому как удержать Жар-птицу в руках ещё потруднее, чем поймать будет: ранимые они очень. Одно неосторожное слово — и вспорхнёт, вырвется из рук, исчезнет! А на душе шрам от ожога оставит — всю жизнь болеть будет…

— Философ ты, Яшка… — покачав головой, рассмеялись мужики. — Скажешь тоже: Жар-птица!

— Смеётесь… — улыбнулся Яша. — Смейтесь-смейтесь… Лето быстро закончится, улетит эта птичка от нас — вот тогда и припомните мои слова! Жалеть будете, что улетела — и тосковать… С Жар-птицей всегда так: всех обжигает, даже когда не хочет. Барона, вон, уже опалила… — вздохнул он.

Повернув головы, мужики посмотрели на Барона.

— Да ну вас! — отмахнулся он и направился на оперативку…

Всю неделю Барон ходил какой-то хмурый и задумчивый. С Ликой он больше не ссорился, и вообще старался пореже пересекаться с ней. Только всё равно как-то так получалось, что где бы он ни был, он видел работающих девчонок и слышал их звонкий смех.

Девчонки быстро стали всеобщими любимицами и центром притяжения для всех мужиков. Мужчины всё время старались держаться поближе к весёлым хохотушкам и всячески старались им услужить. Они безропотно таскали тяжёлые ящики и исполняли любые капризы, радуясь тому, что могут быть полезными и нужными.

Особую радость они испытывали общаясь с Ликой. Стоило ей кому-то улыбнуться — и счастливец гордо расправлял плечи, чувствуя себя так, будто у него за спиной выросли крылья. Мужчины чувствовали себя могучими богатырями, способными перевернуть весь мир, когда Лика просто разговаривала с ними, а уж если она улыбалась — это было таким счастьем, что душа ликовала от радости!

Лишь Барон всё время о чем-то раздумывал, глядя на Лику со стороны…

— Глянь, Лик… — шёпотом прошептала Улька, присаживаясь поближе к подруге, как только девчонки решили устроить небольшой перерыв. — Опять на тебя смотрит!

— Пусть смотрит… — небрежно пожала плечами Лика. — Мне-то что?

— Ты совсем дурочка? — поморщилась Улька. — Лариска уже неделю с заплаканными глазами ходит — говорят, он её бросил. Ты ничего не понимаешь, что ли?

— А что я должна понимать? — хмыкнула Лика. — Мало ли кто кого бросил — я-то тут при чём?

— Так он её из-за тебя бросил! — раздражённо прошептала Улька, досадуя на непонятливую подругу. — Влюбился он в тебя, понимаешь?

— Скажешь тоже… — фыркнула Лика. — Если б влюбился — сказал бы, а так… Чего молчать-то?

— Не знаю… — покачала головой Улька. — Может боится, что ты опять смеяться над ним начнёшь? Поговори с ним.

— Ага, щас! — хмыкнула Лика. — Прямо так подойду и скажу: «Привет, Барон! Ты меня случайно не любишь?» Я, по-твоему, дура что ли? Если надо будет — сам всё скажет, а я за ним бегать не собираюсь!

— Вот видишь, я знала, что он тебе понравится! — довольно улыбнулась Улька. — Я тебя давно знаю — ты как раз на таких мужиков и западаешь. Сначала наговоришь им всяких гадостей, чтоб держались от тебя подальше, а потом сама же и страдаешь.