Мои красные туфли

– Садись. – Карли показала на стул и направилась к буфету. Первым делом она протянула руку к одной из баночек Одина. Нет, это нечестно по отношению к коту. Окинув взглядом соседнюю полку, она достала две банки с супом.

– Надеюсь, ты вымоешь открывалку? – поинтересовался Эван, наблюдая, как она ставит банки на стол.

– Кошачью еду я открываю другой, – успокоила Карли.

– Наверняка самой лучшей.

Так же как во время первого совместного обеда, Эван отказался говорить о делах до тех пор, пока не съели суп и сандвичи. Наверное, он был прав. Еда не слишком хорошо сочетается с неприязнью и противоречиями. Оказалось, что спокойно обедать вместе с Эваном совсем не плохо. Карли уже вышла из того возраста, когда каждый или почти каждый вечер люди куда-то ходят. Весь рабочий день она провела в переездах из одного места в другое, а потому, оказавшись наконец в своем уютном доме, уже не хотела его покидать. Карли решила, что наблюдать за тем, как Эван ест томатный суп и сандвич с ветчиной, так же интересно, как смотреть на него спящего. Оказалось, что молча они способны существовать рядом вполне мирно и благополучно.

– Что ты изучала в колледже?

Карли внезапно почувствовала себя так, словно пришла на первое свидание.

– Голых мужчин.

– Ну и как, успешно?

– Чрезвычайно.

– Я так и подумал.

– На самом деле не доучилась один семестр до степени бакалавра искусствоведения.

Эван поднял глаза от тарелки.

– Что же произошло? Поняла, что историку искусства трудно найти работу с зарплатой в шесть цифр?

– Просто решила, что не выдержу конкуренции на поле битвы. – Карли уже пожалела о том, что так опрометчиво раскрыла эту не слишком красивую подробность собственной биографии. Отсутствие диплома постоянно беспокоило и заставляло ощущать себя человеком второго сорта. Возможно, лучше было бы вообще не учиться в колледже. А остановка на подступах к вершине делала картину еще более жалкой.

Карли не сомневалась, что Эван может похвастаться по крайней мере степенью магистра, а возможно, даже докторской. Наверняка имеет обе.

– Так почему же все-таки ты не закончила?

– Пришлось выбирать, и я сделала выбор.

– Между историей искусства и профессией актера? Интересные варианты – так много общего.

– По мнению моей мамы, выбор между глупостью и еще большей глупостью. Она хотела видеть меня бухгалтером или медсестрой. Профессии, нужные всегда и везде, даже в периоды экономического спада.

Эван обвел взглядом уютную кухню с множеством бытовой техники и разнообразной красивой кухонной утварью. Вещи не сохранили девственной чистоты, а это означало, что их активно используют. И в то же время куплены они были явно не на распродаже. Такое же впечатление производила и посуда.

– Ты зарабатываешь вполне прилично, – сделал он вывод.

– Когда ты покажешь сценарий? – Карли поспешила перевести разговор на более нейтральную тему.

– Он лежит в машине.

Оба уже закончили обед, а потому можно было поговорить о деле.

– Текст тот же, который ты записывал в первый раз, с другим актером?

– Почти полностью совпадает. Я внес кое-какие изменения и отредактировал отснятый материал, но на девяносто процентов все осталось по-старому.

– А можно послушать то, что уже сделано?

– Нет. Я не хочу, чтобы на твою работу что-то повлияло.

– Неужели так плохо? – Карли не ждала ответа на этот прямой вопрос.

– Да, так плохо. – Эван сморщился, словно от боли. Он отдал сценарий и назначил первую запись на вечер ближайшей среды. В течение месяца предстояло работать раз в неделю поздним вечером, чтобы получить в свое распоряжение Декса и студию. Карли такое расписание вполне устраивало, поскольку не пересекалось с графиком основной работы. И как она надеялась, не должно было раздражать Куинна.

Закрыв за непрошеным гостем дверь, Карли глубоко задумалась. Кто же он такой, этот Эван Маклиш? Откуда, почему и зачем он свалился на ее голову? Он напоминал Санта-Ана, «дьявольский ветер», который время от времени очищал небо над Лос-Анджелесом до первозданной голубизны, но в то же время наполнял воздух статическим электричеством, которое било, искрило и потрескивало, ожидая любого, пусть даже самого незначительного, предлога, чтобы превратить город в пылающий ад. Эван казался неумолимой природной силой, а сама Карли – лишь крошечным камешком на ее пути. Что и говорить, грядущий месяц окажется серьезным испытанием не только удачливости, но и уверенности в себе, выносливости и терпения. Если ей суждено уверовать в Бога, постичь боевое искусство или купить пояс целомудрия, то делать это надо прямо сейчас.

Куинн по телефону отчитывал какого-то несчастного актера, который умудрился опоздать на запись. Карли положила на стол пакет с печеньем и села.

– Все, Куинн, я погибла, – произнесла она, едва агент повесил трубку.

– То есть? – Он пристально взглянул на нее. – Зубы испачканы в помаде, а в остальном ты выглядишь просто замечательно.

Карли провела по зубам салфеткой.

– В «Компостной куче» моей роли больше нет. Агент прищурился, что-то обдумывая.

– Сейчас идет последняя неделя записи. Когда ты об этом узнала?

– В прошлую пятницу.