Мой личный ангел

Поджарив яичницу и нарезав бутерброды, я накрыла на стол и снова подошла к спальне. Услышала, как заскрипели пружины, и осторожно открыла дверь. Игнат полусидел на постели, положив под спину подушку. Сегодня ссадины и синяки на его лице и груди выглядели значительно мрачнее.

— Привет! Как ты? Сильно болит? — тихо поинтересовалась я и подошла ближе.

— Терпимо, — ответил он, бросил взгляд на мое лицо и нахмурился. Это было понятно, мои опухшие глаза он точно не мог не заметить.

— Дать таблетку? Врач говорил, утром будет болеть сильнее.

— Пока обойдусь.

— Ладно, тогда принесу тебе завтрак. А потом выпьешь лекарство.

— Я не голоден.

— Поесть все равно надо. Не стоит пить таблетки на голодный желудок.

— Хорошо, я сам приду на кухню. Надоело лежать.

Игнат сел на кровати и поморщился, видимо, травмы все же доставляли ему неудобство, хоть он и упрямился. Рядом с кроватью на полу валялись грязные джинсы. Я подняла их и сказала:

— Это я постираю, а тебе нужна другая одежда. Дашь мне ключи? Я сбегаю и принесу.

— В кармане посмотри, — кивнул он на джинсы в моих руках. Потом быстро продиктовал, что ему принести, и где все это найти. Я достала связку и пошла к двери. Когда через десять минут вернулась обратно, Игната в комнате уже не было, а в душе шумела вода. Я оставила все вещи на кровати и ушла на кухню.

Когда Игнат присоединился ко мне, я как раз сидела за столом и вяло жевала завтрак. Одет мой гость был только в шорты, а сверху сверкал голым торсом.

— Извини, футболку сам не натяну, а рубашка не налезает. Придётся тебе меня так потерпеть.

— Ничего страшного, — кивнула я, стараясь не пялиться на него. С одной стороны, мне было больно смотреть на все эти синяки и ссадины. С другой, от вида мышц, играющих у него под кожей, от крепких плеч и гладкой груди внутри поднималось что-то тягучее и темное, сворачиваясь в тугой узел и заставляя сдерживать дрожь.

Резкий звук автомобильного сигнала выдернул меня из этого мучительного состояния. Я выглянула в окно и увидела машину участкового. Игнат никак на прореагировал на сигнал, продолжая молча есть. Отправляясь на улицу открывать калитку, я лишь заметила, что он и одной правой рукой с завтраком вполне справляется.

Когда через несколько минут мы с Павлом зашли на кухню, он первым делом бросил взгляд на Игната. Я увидела, как помрачнело его лицо и дернулись желваки на скулах. Но в то же время, удивленным участковый совсем не выглядел. А значит, о нападении уже знал. Он сел за стол и обратился к Игнату:

— Заявление писать будешь?

Тот лишь отрицательно качнул головой.

— Ну и зря! — отреагировал Павел. — Пора уже их проучить. Сколько еще будешь залечивать синяки? — не добившись ответа, повернулся ко мне и сказал: — Уговори его. Я прослежу, чтобы делу дали ход.

Я быстро перевела взгляд на Игната, тот смотрел в стол и ухмылялся. Пришлось пожать плечами:

— Игнат сам принимает решения, как поступить.

— Сам, так сам, — спокойно согласился участковый. — Кстати, кто их остановил? Наверняка, ты с пистолетом? Неси сюда паспорт. Надо быстрее выписать разрешение, а то мало ли что еще может случиться.

Я выполнила, что он просил. Павел еще какое-то время сидел в задумчивости, барабаня пальцами по столу, потом вдруг спросил:

— Сколько еще это ваше расследование будет тянуться? Уезжали бы вы оба отсюда. Мне сразу гораздо спокойней станет.

— Это ты ей скажи, — раздраженно ответил Игнат, кивнув в мою сторону. — Я уже предлагал. Только у нее упрямства на десятерых.

— Ага, а кто тут уже одиннадцать лет живет, как она выразилась "в аду" и не собирается съезжать?

— Ты-то чего так хочешь меня спровадить? — с усмешкой уточнил Игнат.

— Так я вроде и не скрываю, что пекусь о своем здоровье. Без вас у меня в разы будет меньше головной боли.

— Как раз по поводу расследования, — решила я немного разрядить обстановку. — Что там с Олегом?

— Все в порядке. Он готов завтра пересечься с тобой в городе. Я дал ему твой телефон. Утром позвонит, и вы договоритесь о времени. А ты не забудь сообщить об этом мне.

— Проследи, чтобы с ней все было в порядке, — хмуро попросил Игнат.

— А то, — огрызнулся Павел. — Я и сам соображаю.

— Подождите, — заволновалась я. — Мне нужна доверительная обстановка. Не надо никакой слежки. Если он ее засечет, ничего интересного не скажет.

— Не бойся, я аккуратно, — "успокоил" меня участковый. Посидел немного, хмуря брови и произнес: — Я тут вот что подумал: пора в отцовском доме порядок навести. Так что на днях я туда перееду и поживу какое-то время. Опять же, к вам поближе буду. — Мы с Игнатом оба изумленно уставились на него. А он поднялся, шагнул к двери и добавил: — Ладно, я пошел. А вы смотрите, не пристрелите никого до завтра.

Павел ушел, я сходила и закрыла за ним калитку. Вернулась к Игнату и озадаченно спросила:

— Как думаешь, он серьезно? И чем нам это грозит?

— Там увидим. Наш участковый любит сюрпризы.

Игнат поднялся из-за стола и резко остановился. Я заметила, как исказилось от боли его лицо. Быстро шагнула к шкафу, достала лекарство и подала ему. На этот раз он не отказался и сразу проглотил таблетку.