Мой личный кошмар

Но все её унижения, относительно моей внешности и моих дырявых рук, того, что всё что я делаю выходит коряво, в конечном счете привели к тому, что я старалась появляться дома гораздо реже, чем мне бы хотелось. Благо всегда было много подруг, и все они были не против моего общества. Это сильно помогало.

— Тань, ей самой сильно досталось, поверь. Она сказала, что лежала в травматологии из-за него. — Стас подал голос, выводя меня из неприятных воспоминаний. Мама попала в травму впервые. Её новый жених, и раньше распускал свои руки и разукрашивал её по мелочи, синяки ей ставил, разбивал бровь, но в травму она как правило, раньше никогда не попадала. А в этот раз видимо попала. Похоже, что он окончательно распоясался.

Хотя, раньше в доме жил Стас, которого мамины хмыри побаивались и вели себя в его присутствии прилично, но все равно некоторые из них были абсолютным хамлом, то как только он съехал жить отдельно, мне с матерью и отчимом стало жить совершенно невыносимо… И это при том, что она сама категорически запрещала сыну лезть в её отношения с мужчинами, а братец все равно в это лез. А сейчас, когда он уехал, все стало хуже. Мать сама решила к нам приехать. И это было неожиданно.

— Стас я не против, если мама приедет погостить, правда. — Я не очень хотела, чтобы Машка видела какие у нас с моей мамой напряженные отношения. Её собственная мама, тетя Ксюша, была для неё всем. Очень добрая хорошая женщина. И я очень рада, что Маша не столкнулась с такими проблемами, с которыми в свое время столкнулась я сама. Хоть кто-то из нас двоих должен был быть счастлив.

Хорошо, что завтра у меня должна была смена в ресторане «Кардабалена», в котором я подрабатывала в свободное от учебы время. Стипендия у нас была не Бог весть что, и на съем квартиры её бы точно не хватило, поэтому я подрабатывала в ресторане официанткой. Кстати, эту работу мне подкинул мой брат. Он сам там подрабатывал барменом.

— Ты сегодня ночуешь у меня? Или домой поедешь, к маме? — Машка задала вопрос. — Кажется, отношения у вас не очень хорошо складываются.

— У нас все нормально, Маш. Тебе показалось.

— Ну как скажешь.

Мы как раз подъехали к Машкиному дому, и она ждала что я выйду вместе с ней. Но я оставалась в машине со своим братом. Вопреки отношению моей матери, которое, не всегда было справедливым по отношению ко мне, я-то к ней всегда тянулась как к солнышку, как наверное и любой ребенок, лишенный материнской любви и ласки.

К Стасу она относилась лучше, и он с ней почти никогда не ссорился. Как это не сложно признавать, я всегда завидовала брату из-за этого. Я даже пыталась стать лучше чем была, ради мамы. Хорошо училась. Не связывалась с плохими компаниями. И я уж точно не засматривалась на её мужчин, как мать обо мне всегда думала. Да и зачем мне это делать, если они в два раза старше меня?

Жизнь значительно потаскала мою маму, и она всегда выглядела на свой возраст. А может даже и старше, не мне судить. Для любого ребенка, мама всегда самая лучшая.

— Так ты, точно поедешь домой? — Маша повернулась ко мне с пассажирского сидения машины брата, в ожидании ответа. — Мне кажется, тебе сейчас нужна подруга, Тань. Давай напьемся, как в старые добрые времена. Что-нибудь посмотрим. Будет весело, Танюха, поверь! — Машка даже подмигнула.

Это её показное веселье, было совершенно не в тему, и я болезненно улыбнулась, через силу.

— Все в порядке, Маш. Ей нужно домой. — Стас подал голос. — я больше не позволю ему издеваться над сестрой. Вот увидишь. Ты ведь этого опасаешься?

Его голос ожесточился, и я понимала, что братик действительно волнуется за меня. Глядя на эту умилительную сцену, внезапно захлестнула волна нежности.

— Да ну? — Машка была скептична. — Еще скажи, что ты сорвешь из своей комнаты его плакат?

Стас помрачнел.

— Я бы давно это сделал если бы знал, что все так плохо.

— Хочется на это посмотреть. — Барышева улыбнулась. — Может я сегодня у вас переночую?

— Хорошая мысль, Маша. Вот только единственное спальное место, на сегодня, это кровать Стаса. Если ты не против его общества, то поехали конечно, переночуешь у нас.

Я не могла её не подкольнуть. Знала, что Стасик ей нравится. Как и любой мужчина, с которым Барышева знакома.

Она хмыкнула.

— Никакого с вами веселья.

Мы подождали, пока невысокая Машкина фигурка скроется в темноте подъезда, и брат завел мотор и стал потихоньку отъезжать от подъезда. Всю оставшуюся дорогу до нашего дома, мы с братом больше не разговаривали.

Юлия Семеновна Соколова, невысокая крупная женщина, в теле, и по совместительству, наша со Стасиком мать, за последнее время несколько сдала позиции, и как-то даже немного постарела. Она сегодня была практически немногословной и только ворчала что-то про то, что у нас мало еды, и вся она через раз вредная.

Тут мы со Стасом не могли с ней не согласиться.