Мой личный сталкер

Она искренне улыбнулась своему сыну, да так, что вокруг ее глаз и в уголках губ собрались морщинки, что не мог не заметить Максим. Что-то кольнуло в его сердце. Столько времени прошло. Из-за постоянных ссор с отцом им не удавалось видеться почти месяц. Он был уверен, что еще тогда не было всех этих морщин.

До чего же он тебя доводит?

– Ты такой славный у меня, – она держала его за плечи и осматривала всего, пока не увидела его ботинки. Чуть скривилась, но ничего не сказала. Она уже привыкла к подобным его выходкам. Но Максим не находил ничего плохого в том, что его обувь была такой обыкновенной да еще и покрытой пылью. На ней самой сегодня надето длинное кремовое платье с кружевными рукавами. Длинные окрашенные в блонд волосы были туго стянуты в аккуратный пучок на затылке, а впереди спадали короткие завитые пряди. Она всегда выглядела ухоженно. Но так как отца вечно не было дома, то красоваться в этом можно было только перед прислугой.

– Проходи в дом, Татьяна уже приготовила нам чай, – сказала Юлия и прошла в кухню.

– Ага, – он остановился возле лестниц в прихожей (той самой лестницы, где еще несколько лет назад произошел несчастный случай с любовницей его отца). На стене гордо висело большое фото их семьи. Как обычно делают в богатых семьях, чтобы увековечить свой род, или просто сделать вид, что им не наплевать на свою семью.

На фото все улыбались, кроме хмурого отца. Из-за этого от фотографии исходила весьма гнетущая атмосфера, распространявшаяся по всему их дому. И этому было объяснение. Он был человеком серьезным, от чего его лицо казалось суровым, и была хорошо видна морщинка меж бровей.

Он прошел на кухню и сел за большой и светлый стол, посередине которого стояла ваза со свежими живыми цветами.

– Сынок, я так рада тебя видеть. Ты так давно к нам не заходил и…

– Отец дома?

– Нет. Думаю, было бы неплохо, чтобы он знал, что ты пришел, и поэтому я…

– Не стоит. Я не хочу его видеть.

Она тоже села за стол, но с другой стороны.

– Ты проголодался? Что ты будешь? У нас есть… – она еще сильнее засуетилась, и хотела уже встать со своего места, хотя стол и так был заставлен всеми сладостями мира.

– Ничего, я не голоден, в кафе перекусил, – она замерла на несколько секунд, а потом, молча разлила им чай, уже не торопясь.

– Можешь, пожалуйста, сказать отцу, чтобы он это прекратил. Меня уже достало, что он никак не оставит меня в покое.

– Максим, – она резко подняла голову и посмотрела в глаза, – ты должен понять, что он беспокоится за тебя. Мы беспокоимся, – она протянула к Максиму свою руку и сжала его ладонь.

– Я уже не раз говорил, что у меня все хорошо. Мне нравится та жизнь, которой я живу. Мне всего этого не нужно, – он оглядел все вокруг.

– Как же не надо? Я что не вижу, что ты перебиваешься от зарплаты до зарплаты. Одеваешься как… – Максим подтянул ноги поближе под стул и скрестил их, – не так я тебя учила.

Он горько вздохнул.

А ты меня хоть раз сама одевала? Я помню только лица бесконечно меняющейся прислуги у нас в доме.

Я даже не знаю теперь, кто это Татьяна, что накрывала на стол. И скорее всего ее даже не увижу никогда.

Но я все равно тебя люблю.

– Он мне рассказал, где ты живешь и работаешь, – в ее голосе слышалось разочарование и беспокойство, – по-твоему, это нормально? Как нам после этого не беспокоиться? Вернись домой, – она сильнее сжала его руку, – ты не можешь так жить. Сделай, как говорит отец. Тебе уже пора повзрослеть.

– А я что, по-твоему, делаю? Я съехал от вас, чтобы скорее повзрослеть. Чтобы вы перестали все делать за меня.

– Я тебя понимаю, – только и сказала она.

Ничего ты не понимаешь. Тебе комфортно жить здесь, когда ни в чем не нуждаешься. Ты готова терпеть все что угодно, лишь бы остаться здесь.

Она немного помолчала, а потом продолжила:

– Я так мечтаю о внуках. Сколько тебе уже лет? Пора бы задуматься о своем будущем, – Максим выдернул руку из ее. Глаза выпучились, щеки вмиг стали горячими.

– Что?

Просто так сказала? Или она знает и решила проверить меня?

– А что ты так удивляешься, в твои годы у меня уже давно ты был.

– Это было твое решение.

– Ну, ты тоже возьми и реши уже. Мы с твоим отцом не молодеем.

– Ну, раз я сама себе хозяин, то я отказываюсь.

– Максим!

– Может, я все же сам решу, что мне делать?

– А ты еще не достаточно сделал? – ее голос стал жестче, и лицо огрубело, – разве мы не достаточно терпели твоих вольностей? Сколько можно?

– Мам… – она резко выставила руку вперед, чтобы он замолчал.