Мой любимый Sputnik

Мюу никогда раньше не видела, чтобы Сумирэ так сосредоточенно что-то писала. На ее лице появилось какое-то новое напряженное выражение. Рот плотно сжат — будто у хищника на охоте, взгляд стал глубоким.

— А что ты пишешь? — спросила Мюу. — Новый роман о спутнике?

Жесткие складки в уголках рта Сумирэ чуть разгладились.

— Да так, ничего серьезного. Всякие мысли. Всплывают в голове, я их записываю на всякий случай — может, когда пригодятся.

Мюу вернулась на диван и с головой погрузилась в маленький мир, рожденный звуками музыки в лучах послеполуденного солнца. «Какое это, должно быть, счастье — так красиво играть Брамса! Если бы я могла… Все-таки его небольшие вещи, особенно баллады, никогда мне раньше не давались. Я не могла полностью раствориться в этом мире мимолетных нюансов состояний и вздохов, что переливаются друг в друга и мгновенно исчезают. Сейчас я могла бы сыграть Брамса лучше, красивее, чем прежде». Но Мюу знала…

Я больше никогда ничего не смогу сыграть.

В половине седьмого Мюу и Сумирэ вместе приготовили на кухне ужин и, накрыв на веранде, сели есть. Суп из морского окуня с зеленью, овощной салат и хлеб. Бутылка белого вина, после еды — горячий кофе. Из-за острова показалось рыболовное судно: было видно, как оно заходит в порт, оставляя за кормой короткий след белой пены. Наверное, рыбаков дома ждал горячий ужин.

— Кстати, мы когда планируем возвращаться? — моя тарелки в раковине, спросила Сумирэ.

Мюу посмотрела на стенной календарь:

— Еще недельку я бы расслаблялась, ни о чем не думая. Больше не получится. Будь моя воля, вообще никуда бы не уезжала, осталась бы здесь навсегда.

— Будь моя воля — я, конечно, тоже, — улыбаясь, сказала Сумирэ. — Что поделаешь, все самое лучшее в жизни когда-нибудь кончается.

Еще не было десяти, когда они, как обычно, разошлись по своим комнатам. Мюу переоделась в белую хлопковую пижаму с длинными рукавами, легла, и не успела ее щека коснуться подушки, как она уже спала. Но довольно скоро проснулась — будто ее растормошили удары собственного сердца. Мюу бросила взгляд на дорожный будильник у изголовья — чуть больше половины первого. Комната окутана мраком, кругом глухая, глубокая тишина. И все же она ясно чувствовала: рядом кто-то есть, прячется, затаив дыхание. Натянув одеяло до подбородка, Мюу вся обратилась в слух. Сердце в груди принялось бешено колотить в свой сигнальный барабан. Больше — ни звука. Но точно — в комнате кто-то есть. Это не дурной сон, который все снится, когда уже проснулся, нет. Мюу протянула руку и, стараясь делать все бесшумно, чуть приоткрыла штору. В комнату просочилась струйка лунного света. Не двигаясь, одними глазами Мюу стала обшаривать всю комнату.

Привыкнув к темноте, она смогла различить что-то черное, какой-то силуэт, проступивший из мрака в углу. Как раз в том месте у входной двери, где шкаф отбрасывал тень, и темнота сгущалась в один плотный комок. Это было низкого роста, коренастое и круглое. Похоже на большой почтовый мешок — кинули здесь и забыли. Или на животное. Большая собака? Но входная дверь заперта на ключ, дверь в комнату закрыта. Чтобы собака так запросто могла войти в дом — нет, нереально.

Стараясь дышать спокойно, Мюу впилась взглядом в это. Попыталась рассмотреть его получше. Во рту пересохло, на языке оставался слабый привкус коньяка, который она пила перед сном. Протянув руку, Мюу еще чуть-чуть отдернула штору, и в комнату влилась новая порция бледного света. Постепенно, словно распутывая моток ниток, Мюу стала вместо сгустка черноты различать более четкие контуры этого. Похоже на человеческое тело. Волосы свешивались на лицо, худые ноги поджаты острым углом. Кто-то сидел, свернувшись калачиком, на полу, голова зажата между коленями. Будто хотел сделаться маленьким, съежиться, чтобы хоть как-то уберечься от того, что рушится на него с неба.

Это была Сумирэ. В своей синей пижаме она сидела, скрючившись, на корточках между дверью и шкафом, похожая на жука. Неподвижно. Дышит или нет — не слышно.

Разглядев в темноте, что это — Сумирэ, Мюу облегченно вздохнула. Но что она вообще там делает, на полу? Мюу спокойно села в кровати и включила настольную лампу. Желтый свет бесцеремонно разлился по всей комнате. Сумирэ не шелохнулась. Похоже, даже не заметила, что лампа зажглась.

— Эй, что случилось? — спросила Мюу. Сначала тихо, потом чуть громче.

Никакого ответа. Казалось, Сумирэ вообще не слышит ее голоса. Мюу вылезла из постели и подошла. Грубый ковер под босыми ступнями показался еще жестче.

— Тебе плохо? — спросила Мюу, присаживаясь на корточки рядом с Сумирэ.

Все то же — ответа нет.