Мой любимый враг

— Не торопи меня, Найджел, — умоляюще сказала она.

— Почему? У нас нет причин ждать.

— Надо устроить так много, — сказала она. — Ты как-то сказал мне, что твоя квартира слишком мала для двоих.

— Да, конечно. Но я и не думал, что мы будем в ней жить.

— Тем более надо подождать. К тому времени, как мы найдем…

— Нам ничего не надо искать, — торжествуя, перебил он. — Я знаю подходящее место! Мои друзья уезжают за границу и предложили мне свой дом. Если он тебе понравится, мы можем его купить и сразу же переехать. Кое-какая мебель у меня есть, а остальное ты легко найдешь. Я открою для тебя счета во всех крупных магазинах, и покупай все, что хочешь. Если ты…

— Найджел, прекрати! — Она накрыла его руки своими. — Конечно, я обещала выйти за тебя замуж, но это не может произойти так быстро.

Теперь его руки оказались сверху.

— Я не хочу, чтобы у тебя была возможность передумать.

— Почему я должна передумать?

— Потому что иногда мне кажется, что в тебе уживаются два разных человека — один теплый и живой, а другой такой холодный и далекий, что к нему не подобраться. Как будто ты боишься показать свое истинное «я».

Ее сердце тревожно дрогнуло.

— Если временами я казалась странной, то это потому, что я… я не хотела, чтобы ты меня полюбил.

— Почему?

Она опустила глаза.

— Потому что я не твоего круга. Что скажут твои родные и друзья, когда узнают, что ты хочешь на мне жениться? Это не повредит твоей карьере?

— Забудь об этом, — сказал он решительно. — Пусть мои друзья тебя не волнуют. Мне важно, чтобы ты понравилась только одному человеку, и я надеюсь, что она тебе тоже понравится, — это моя мать. Но я в этом не сомневаюсь. Ты добрая, нежная и честная. И это самое главное.

При этих словах Джулия почувствовала укол совести. Честная! Что будет, если сказать ему, кто она? Но пока об этом надо молчать.

— Хорошо, Найджел, — сказала она медленно. — Я выйду за тебя так скоро, как ты хочешь.

— Благодарение Богу! — Он зарылся лицом в ее волосы. Его руки коснулись змейки волос, свернутой низко на ее шее. Под его пальцами шпильки выпали, и темные шелковистые пряди упали ей на плечи.

— Я так давно хотел это сделать, — сказал он хрипловато, ища ее губы своими.

Глава 4

Ранним утром на следующий день они отправились к миссис Фарнхэм.

Джулия очень тщательно оделась для этого визита, зная, что не найдется судьи более пристрастного, чем свекровь. Она выбрала простое синее платье. Его цвет перекликался с цветом ее глаз. Прямые распущенные волосы удерживала узкая полоска той же ткани.

По глазам Найджела она поняла, что он одобрил ее выбор. Он быстро поцеловал ее и прошептал:

— Если моя мать полюбит тебя хотя бы наполовину так сильно, как я, она будет тебя обожать.

Лондон изнемогал от жары, но за городом ярко светило солнце, и свежая зелень деревьев сияла на фоне синего неба. Деревушка, в которой жила мать Найджела, затерялась где-то в прошедших веках. Старинная церковь из серого камня, коттеджи эпохи Тюдоров уютно устроились в стороне от извилистой дороги. Найджел свернул на узкий проселок, окруженный живыми изгородями, и остановился у небольшого дома эпохи Георгов, старинные кирпичи которого блестели на солнце. Широкий газон перед домом пестрел клумбами, их многоцветие подчеркивало элегантность простого фасада.

Найджел провел Джулию по дорожке, открыл дверь и ввел ее в холл, в котором стояли скамья и стол темного дерева и лежал прекрасный персидский ковер. Все еще придерживая ее за локоть, он вошел с ней в комнату, которая проходила поперек всего дома.

Миссис Фарнхэм, сидевшая в кресле, поднялась и пошла им навстречу. Даже если бы Джулия не знала об их родстве, она бы догадалась: сходство между ними было удивительным, только губы матери были полнее и подбородок более округлый.

Она поцеловала Джулию в щеку.

— Милая, я рада наконец с вами познакомиться. Я так много слышала о вас от Найджела. — Она засмеялась не наигранным звенящим смехом, а глубоким, горловым смешком, полным радости и тепла. — По правде сказать, он ни о чем другом и не писал!

— Не выдавай моих секретов, — предупредил ее Найджел, наливая три рюмки хереса. — Письма должны оставаться конфиденциальными.

Его мать расхохоталась:

— Ты и твоя юриспруденция!

Он подал им рюмки, и они сидели, ожидая, пока пожилая горничная не объявила, что ленч подан.

— Этель служит у меня с того времени, когда Найджел был еще младенцем, — призналась миссис Фарнхэм по дороге в маленькую, но очень приятную столовую. — Уверена, что ей хочется познакомиться с вами, Джулия. Она будет разочарована, если ее не представят невесте мистера Найджела.

Найджел поднял глаза в притворном ужасе.

— Уволь меня, мама. Если ты собираешься вести Джулию после ленча на кухню, я пойду в сад. По крайней мере мне краснеть не придется. — Он бросил Джулии смущенно-шутливый взгляд. — Трудно представить более невыносимого ребенка, чем я, но Этель уверяет, что я был просто чудо.