Мой любовник

Блэй покачал головой. На самом деле покачал головой.

Куин зажмурился и призвал себя к спокойствию, достаточному для того, чтобы дематериализоваться. Когда он принял форму перед особняком Братства, то дрожал, как дитя… быстро рассматривая возможность наклониться и удобрить кусты обедом, съеденным перед тем, как отправиться с Хекс и Джоном.

Пару выдохов спустя, он решил, что план «А» — быть хорошим и пьяным — наиболее привлекателен. С этой мыслью, он пошел в вестибюль, куда его впустил Фритц и затем направился на кухню.

Черт, может, он не зайдет дальше слов. Но Бог знал, что Сакстон не захочет останавливаться на одном-двух поцелуях в холодной, сырой аллее, и Блэй похоже, наконец, решил получить то, чего он так жаждал уже долгое время.

Что ж, у него еще полно времени, чтобы надраться в хлам, пока не вырубится.

«Иисус… Христос», подумал Куин, потерев грудь, снова и снова слыша голос своего кузена: «Скажи мне вот что. Ты когда-нибудь раньше целовал парня?»

И то, как Блэй покачал головой, глубоко врезалось в память Куина и это просто тащило его прямо из дальней кухни в кладовую, где хранился алкоголь.

Так избито. Напиваться, потому что ты не желаешь с чем-то смириться.

Но он также мог сделать одну вещь в своей жизни согласно традиции.

Вернувшись обратно на кухню, он понял, что, есть по крайней мере, одна спасительная благодать. Когда эти двое решат воссоединиться, то должны будут направиться в дом Сакстона, потому, что любым случайным посетителям доступ в дом короля заказан, всегда.

Выйдя в фойе, он замер.

В вестибюль только что проскользнул Блэй.

— Вернулся так скоро, — прокомментировал грубо Куин. — Только не говори, что мой кузен настолько быстр.

Блэй даже не сделал паузу, продолжая подниматься по лестнице.

— Твой кузен — джентльмен.

Куин пристроился за своим лучшим другом, следуя за ним попятам.

— Уверен? Из моего опыта, он просто выглядит, как джентльмен.

Это заставило Блэя обернуться.

— Раньше он тебе всегда нравился. И был твоим любимчиком. Я помню тебя говорящим о нем как о Боге.

— Я вырос из этого.

— Что ж, мне он нравится. Даже очень.

Куину захотелось рычать, но он подавил в себе этот порыв, откупорил бутылку Herradura, прихваченную с полки кладовой и сделал глоток.

— Поздравляю. Рад за вас.

— Ага. Тогда почему бы тебе не воспользоваться стаканом.

Куин прошел мимо своего приятеля и не остановился, когда Блэй спросил:

— Где Джон и Хекс?

— Отсутствуют. В мире. Их собственном.

— Я думал, ты должен оставаться с ними?

— Я был на время уволен. — Куин сделал паузу наверху лестницы и показал слезу, вытатуированную под его глазом. — Ради Бога, она — наемница. И очень хорошо может о нем позаботиться. Кроме того, они зависли в старом поместье Тора.

Когда он добрался до своей комнаты, Куин захлопнул дверь и снял с себя одежду. Сделав большой глоток из горла, он закрыл глаза и послал зов.

Прямо сейчас Лейла будет хорошей компанией.

Его реальной аллеей.

В конце концов, она обучалась сексу, и все чего ей хотелось — это использовать его в качестве эротического спортзала. Ему не нужно было волноваться о том, что он может сделать ей больно или о том, что она может привязаться к нему. Она профессионалка, что и говорить.

Или станет ею, когда он закончит с ней.

Что касательно Блэя? Он понятия не имел, почему парень вернулся домой вместо того, чтобы отправиться в постель Сакстона, но одно было ясно. Их двоих влекло друг к другу, а Сакстон не привык ждать, когда к нему придет то, чего он хотел.

В конце концов, Куин со своим кузеном были родственниками.

Но это и в малейшей степени не спасет сукиного сына, если он посмеет разбить сердце Блэя.

ГЛАВА 41

Вечеринка в загородном доме набирала обороты — толпа все прибывала паркуясь уже прямо на газоне, набивая своими телами весь нижний этаж. Большинство присутствующих были из тех, кого Лэш видел в Экстрим парке, но не только. И они все больше и больше продолжали приносить выпивку. Шесть коробок. Бутылки. Бочонки.

И одному только Богу было известно, что из нелегального было припрятанного по их карманам.

«Что за херня, — начал он задаваться вопросом. — Может, он ошибался и Омега появится благодаря его извращенной…»

С севера налетел порыв ветра, и Лэш замер совершенно неподвижно, блокируя свой разум, усиливая свое прикрытие.

Тень… Он спроектировал в себе, сквозь себя и вокруг себя тень.

Прибытию Омеги предшествовало затмение луны и те придурки, что находились внутри и понятия не имели, что делали… но это не имело никакого чертового значения. Из входной двери в потоке света льющегося изнутри вышел паренек.

На грязном разъезженном газоне в своем белом одеянии, развевающемся на его теле, принял форму кровный отец Лэша. Его появление еще больше понизило в округ температуру воздуха. Как только Омега принял форму, мелкий выскочка подошел к нему и они обнялись.

Возник соблазн подойти к этой парочке и высказать своему отцу, что он никто иной, как изменчивый ублюдок а мелкого сученка предупредить, что его дни и ночи уже сочтены…

Лицо Омеги, скрытое капюшоном, повернулось в сторону Лэша.