Мой лучший Новый год

Гадать мне показалось безобидней, чем прибегать к помощи «переводчика», поэтому я быстро согласилась и, как могла, объяснила молодому человеку, что мы собираемся делать. Он воспринял предложение с большим энтузиазмом. Только вот как быть дальше – мы не знали. Забыли все святочные гадания. На ум приходило только гадание с помощью сапога. Я бы с радостью зашвырнула куда подальше новые предательские ботинки гостя, только по его глазам поняла, что он расставаться с ними не желает: может, как снегоходы ботинки и оказались непригодными, но в дождливую погоду окажутся в самый раз! Да и женатой паре друзей гадать с помощью сапога, кому еще год в девках сидеть, а кому – замуж пора, уже было неинтересно. Поэтому пришлось думать дальше. Наконец-то нам вспомнилось гадание на желания: взять миску, наклеить на ее края двенадцать бумажек с желаниями, налить воды и пустить по ней, как кораблик, яичную скорлупку с зажженной маленькой свечой. К какой бумажке с желанием «кораблик» подплывет, то и сбудется. Идея всем понравилась. Но мы столкнулись с другой проблемой: в доме не оказалось маленьких свечей, только большая плавучая из «Икеи». Большому кораблю – большое плаванье! Поэтому вместо маленькой миски хозяин принес огромный, литров на пятнадцать, таз, в котором то ли белье замачивают, то ли варенье летом варят. И пока мы со смехом препирались, как осуществить гадание, испанец взирал на все приготовления с детским интересом. Затем с такой же трогательной сосредоточенностью писал желания. Мы же хохотали, комкали бумажки, выхватывали друг у друга ручку и шутили на тему желаний. Испанцу, как гостю, мы предоставили первую очередь. Но тут нас поджидала другая проблема: зажженная свеча не хотела двигаться, стояла себе на месте, тихо покачиваясь, спасибо еще, не тонула.

– Где наша не пропадала! – воскликнул Виталий и взболтал рукой воду в тазу, устроив настоящую бурю. Свечу под наши радостные крики волной прибило к одному из желаний гостя. Молодой человек снял бумажку и убрал ее в бумажник. А затем и еще две, которые свеча «выбрала» «на бис». Не помню уже, успели ли мы все погадать или только устроили то представление для испанца… Скорее всего, последнее. Как бы там ни было, свои желания я так и не вспомнила. Распрощались мы с друзьями уже под утро. И они упаковали-таки в подарок гостю бутылку с «переводчиком».

…Десять месяцев спустя мы гуляли с ним, уже моим мужем, по широким проспектам и узким улочкам Санкт-Петербурга, прилетев вместе из Барселоны к моим родственникам. Эрмитаж… Побывать в Петербурге и не посетить Эрмитаж?! Мы вышли на Дворцовую площадь. И вдруг муж замедлил шаг, достал из-за пазухи портмоне и вытащил из его кармашка три аккуратно сложенные бумажки.

– Помнишь это? – спросил он у меня. – Это желания, которые я загадал в доме твоих друзей.

– Помню! – засмеялась я. – Это была шутка. Чтобы весело провести время.

Он в ответ лишь улыбнулся, развернул по очереди все три бумажки и показал их мне. «Чтобы Наташа вышла за меня замуж». «Чтобы Наташа уехала ко мне в Испанию». «Гулять с Наташей по Санкт-Петербургу».

Юлия Набокова

Успеть до Нового года

Уезжая вслед за мужем из Москвы в Иркутск, я не представляла, что такое настоящая сибирская зима. Погожий сентябрь щедро дарил солнцем, приглашая к знакомству с новым городом. Мы гуляли по берегу Иркутского водохранилища, похожего на море, на золотых аллеях тихого парка кормили с руки юрких рыжих белок. И я думала, что полюблю этот тихий, кажущийся сонным после Москвы городок, где деревянные домики-теремки удивительным образом соседствовали с новостройками и стеклянными фасадами супермаркетов.

В середине октября внезапно выпал снег. Как будто сказочный Дед Мороз пронесся за ночь над городом, белым пуховым платком накрыл пустырь перед нашим домом, припорошил сахарной пудрой скамейки и машины. Проснувшись поутру, я не поверила глазам: снег в октябре! Наверное, Дедушка Мороз шутит, решила я и стала ждать потепления. Местные жители уже достали из шкафов пуховики и теплые шапки, даже белки в парке сменили облегченные рыжие шубки на зимние серые, а я упрямо продолжала носить осеннее, ставшее совсем холодным, пальтишко и скользила в сапожках на шпильках по тонкому утреннему ледку. Мороз крепчал, но надежда на потепление согревала. Наступил ноябрь, река Ангара, делившая Иркутск на две части, покрылась льдом, и я заподозрила неладное.

– Какое потепление? Уже зима началась, – просветила моя новая иркутская подруга Катя, когда мы после музея декабристов согревались кофе в уютном кафе.

– Как зима? – дрогнула я. – В ноябре?

– Добро пожаловать в Сибирь! – подмигнула она и принялась задорно расписывать мне прелести зимнего отдыха – лыжи, санки, снегокаты, барбекю в зимнем лесу. Катя и ее муж, коренные иркутяне, знали толк в снежных забавах. – Зима – это весело! А знаешь, как красиво зимой на Байкале? Лед такой прозрачный, что можно увидеть водоросли на дне, и такой толстый, что по нему можно на машинах ездить.