Мой маленький Будда

На Имике всегда можно было положиться, даже в самом маленьком возрасте. Он учился тогда в первом классе в «Батори». На уроке шла речь о домашних животных, и Аги рассказала ребятам о своих кошках. После уроков она пригласила Имике и ещё одну девочку из класса к себе домой посмотреть своих четвероногих питомцев. Троллейбус, на котором они ехали, был переполнен. Аги заранее предупредила детей, что на следующей остановке они выходят. Имике с подружкой вышли, а Аги не успела. Двери захлопнулись, и троллейбус двинулся дальше. Учительница смогла выйти только на следующей остановке и бегом бросилась назад, к детям. Они стояли и ждали её, взявшись за руки. Не испугались, не запаниковали, и «было видно, что Ими по-мужски взял «руководство ситуацией» на себя».

Сейчас я полагаюсь на него в самых разных делах. Если он остаётся дома один, ему не надо напоминать, чтобы он напоил-накормил собаку, вывел её погулять, уходя, запер дверь и т. д. Но самым ярким доказательством его надёжности было то, как он вёл себя по отношению к моей маме, когда та переселилась к нам в Венгрию. После смерти папы мы не могли оставить её одну в деревне, где она прожила всю свою жизнь. Сначала она переехала к моей сестре в Москву (тогда и мы находились в России в длительной командировке), а потом мы уговорили её поехать с нами в Венгрию, так как наши жилищные условия были более благоприятными, чем у сестры. Мы предполагали, что в 75 лет без знания языка ей будет сложно привыкнуть к жизни в чужой стране (она и в Москве-то не очень хорошо себя чувствовала, всё рвалась домой, в деревню), и всё-таки, взвесив все «за» и «против», мы надеялись, что приняли правильное решение, забирая её с собой. Позже пришлось признать, что было ошибкой вырвать пожилого человека из привычной для него обстановки. Она так и не смогла привыкнуть, да, в общем-то, и не хотела привыкать к новым условиям. Мама, которая всю жизнь была деятельной, самостоятельной женщиной, чувствовала себя безмерно одинокой, потерянной в этой чужой жизни, среди чужих людей. Я начала работать, занималась хозяйством и просто физически не могла постоянно быть рядом с ней. Через какое-то время нам показалось, что мама примирилась с ситуацией. Она стала проявлять самостоятельность, одна выходила на прогулку, в магазин, ездила в русскую церковь. Имике всегда беспокоился о ней. Он сопровождал её на прогулке, ходил с ней в магазин, исполняя роль личного переводчика. Если я, приходя домой, не находила сына в его комнате, значит, он был у бабушки – они пили чай и разговаривали («Чтобы бабушка не скучала!» – объяснял он.) Если же, вернувшись из школы, он не заставал бабушку дома, он клал рюкзак и шёл искать её. Волновался, как бы она не заблудилась.

Во время наших поездок в Пакш, к венгерской бабушке, он занимается с младшими двоюродными братом и сестрой. Не потому, что ему с ними интересно – он с большим удовольствием пошёл бы играть в футбол вместе со старшими братьями. Но тогда малыши не захотят остаться дома, и никакого футбола вообще не получится. Имике «берёт удар» на себя. Восьмилетняя Анна и сейчас очень привязана к Ими.

С такой же ответственностью он относится и к своей работе. По практическим занятиям в училище у него всегда была «пятёрка с плюсом». Любое задание он доводит до конца, выполняет всё точно и аккуратно (так же, как и в тетради). Ими – надёжный, пунктуальный человек с обострённым чувством ответственности. На него действительно можно положиться.

4.

Возвращаясь к письму «слабонервной девушки» и к её вопросу «Зачем такие живут?», хочется рассказать одну трогательную историю, которую пользователи Интернета пересылают друг другу на всех языках мира, как притчу. Я сама не раз слышала и читала её. К сожалению, документального подтверждения описанному происшествию я нигде не нашла, и всё-таки история не кажется мне выдуманной, потому что я не понаслышке знакома с менталитетом главных действующих лиц.

«Это случилось несколько лет назад на Специальной Олимпиаде в Сиэтле. Девять атлетов-инвалидов стояли на старте стометровой беговой дорожки. Прозвучал выстрел, и начался забег. Не все спортсмены могли „бежать“, но все хотели не просто „добежать“ до финиша, но и победить. Позади была уже почти половина дистанции, когда один из участников споткнулся, упал и громко заплакал. Остальные участники услышали его плач, оглянулись, остановились… и пошли назад. Все… Девушка с синдромом Дауна присела рядом с упавшим спортсменом, обняла и спросила: „Тебе уже лучше?“ Они помогли парню встать и, взявшись за руки, все вместе пересекли финишную прямую. Зрители на трибунах стоя приветствовали победителей».

Может быть, в тот момент многие поняли, что победа сама по себе – не самое главное в жизни. Иногда гораздо важнее – помочь победить другим, даже если для этого придётся остановиться и поменять направление… И тогда уже есть то, «зачем живёшь»…

Возможна ли интеграция?

1.