Мой мир

Бобы люцерны — наподобие гороховых, только мельче и закручены в спиральку. Несколько спиралек сгруппированы в гроздь. Здесь я держу такую полновесную гроздь — результат работы наших мегахилок в 1989 году.

Оказалось: наши маленькие труженицы дополнительно наработали совхозу «Украинский» три с половиной тонны люцерновых семян; агрономы знают — это на более чем огромную сумму. И хотя нам не перепало за все эти труды ни гроша, я оставил там, у далекой от Новосибирска Новодонки, свой «очередной» энтомопарк — сохраненный в виде заказничка кусочек первозданной целинной Степи и лесной опушки, площадью 7 гектаров, который вскоре был утвержден как Памятник Природы.

Уголок экологического заказника у Новодонки. В центре — пяденица березоволистная.

Я сижу на краешке этой заповедной луговины и, как прежде, не могу наглядеться на изумрудное море трав с белокипенными облаками медово-душистых таволг, высокими синими стрелками вероник, ажурными светлыми шарами дудников и снытей. На каждом цветке или в воздухе над ним — насекомые: пестрые мохнатые восковики, длинноногие усачи и лептуры истрангали, массивные, сияющие на солнце бронзовки — жуки моего крымского Детства, моего далекого Двора, почти ушедшего в Небытие.

На лиловом степном васильке две ярко-красных полоски: это редкие, сохранившиеся, быть может, только тут, жуки-огнецветки — живой символ Красной Книги.

На нераспустившемся еще соцветии дягиля черно-зелеными угольками сверкаютпереливаются наезднички-эвхаритиды — таинственные, редчайшие насекомые, чьи микроскопические личинки отправятся вскоре отсюда, с соцветия, в дальние странствия на муравьях-кампонотусах, которых они здесь непременно дождутся.

Там же сохранились эти редчайшие насекомые из семейства эвхаритид. Кладут яички на бутоны зонтичных растений. Микроскопические личинки прицепляются на цветке к муравьям кампонотусам, «едут» в их гнездо, где и развиваются. Взрослое население покидает муравейник, рассекая его своим складным острым телом.

На розовой пахучей муфточке зопника блеснула крыльями пестрянка-дзигена — черно-синий цвет ее наряда сочетается с пронзительно-красным узором в каком-то непривычном, совершенно неземном, сочетании.

Пестрянка Дзигена. Эту медлительную в полете бабочку птицы не трогают: предупредительная окраска говорит о ее ядовитости (содержит синильную кислоту). Этюд писала моя дочь Ольга со слайда, который я снял в природе.

Прилетела совсем земная шмелиха в черно-желто-белой шубке, и с мягким гудением обследует меня, будто старого знакомого, — впрочем, так оно и есть…

И еще я мечтаю, чтобы в мои энтомозаказники (ставшие уже Памятниками Природы) каждый год приходила Весна — уже после меня, в двадцать первом, двадцать втором и прочих веках, и чтобы так же, как и при мне, там душисто цвели ивы, наливались соком березы, гудели мохнатые шмелихи, вились пчелы, порхали бабочки…

И быстро-быстро уходят, оттаивая и бесследно растворяясь, последние капли зла и обиды, и снова душа наполнена покоем, восторгом и вечным удивлением.

И счастлив вновь естествоиспытатель: надежно сохраняется еще одна Страна Насекомых — таинственных и мудрых созданий, пришедших на Землю за сотни миллионов лет до нас, людей. Сейчас я снова у них в гостях, потому что знаю: они, мои маленькие друзья, щедро одаривают только тех, кто их приветил и защитил.

И потому, читатели, я зову вас сюда, на одну из моих Полян [15].

А еще лучше — на свои Поляны, которые вы вот так же сохраните от гибели, и тогда они — можете мне поверить! — откроют вам за это много-много удивительных тайн, на познание которых — уж извините! — не хватит жизни…

НАЧИНАЮЩЕМУ ЭНТОМОЛОГУ:

СОВЕТЫ, ЗАКОНЫ, ДОКУМЕНТЫ