Мой мир Горы и Моря

Воодушевлённый, Жадность на огромной скорости полетел по некрополю, его божественное сознание сфокусировалось на... Сюань Даоцзы!

В другой части некрополя Сюань Даоцзы почувствовал странные эманации вдалеке, одного этого хватило, чтобы у него стало тревожно на душе. Бормоча что-то себе под нос, он увеличил скорость. Его божественное сознание в данный момент проверяло храмовый зал в центре некрополя. К этому моменту примерно девяносто процентов практиков, попавших в некрополь, были мертвы — большинство погибло от рук Жадности. Некоторые уже раненные практики после заражения здешней аурой смерти оказались на грани гибели. Одним из них был лежащий в грязи Мэн Чэнь. На его бледном лице отсутствовали эмоции, в глазах темнело. Аура смерти медленно разлагала его внутренние органы и плоть, пока его собственная аура постепенно слабела. С его губ капля за каплей падала чёрная кровь. Даже практик царства Дао уже не мог спасти его, всё потому, что его душа уже начала рассеиваться. Аура смерти постепенно разъедала его душу. Исчезающая душа подталкивала его всё ближе в объятия смерти.

Он не хотел умирать, сколько всего ему ещё хотелось сделать. Будучи единственным членом своей ветви, выбравшийся за последние годы во внешний мир, его переполняли высокие устремления. Он хотел возглавить свою ветвь в их попытке вернуть себе былое влияние, восстановить утерянную славу! Но сейчас он не чувствовал ничего, кроме сожалений!

— Пап, мам... — сорвалось с его дрожащих губ. — Я плохой сын...

Несмотря на спутанность мыслей, он думал о своих родных и их тяжёлой жизни. Он думал о многих вещах: как они радовались, когда он продемонстрировал предрасположенность к занятию культивацией, как дал клятву в юности и когда впервые покинул земли предков. Ступив на палубу торгового корабля, он получил приказ от юного господина Дэ. Скрипя зубами, он подчинился, готовый заплатить любую цену ради своей ветви и собственных амбиций. Но сейчас все пережитые унижения и великие устремления стали лишь воспоминаниями...

— Если я умру, — пробормотал Мэн Чэнь, — что станет с моими младшими братьями и сёстрами?.. Что будут делать другие родственники?..

Мир перед глазами Мэн Чэнь постепенно расплывался. Слишком много плоти уже сгнило, большая часть его тела уже поглотила земля. Он лежал не так уж и далеко от того места, через которое пролетал Мэн Хао, одержимый Жадностью. Десять вдохов Жадность всё ближе подбирался к позиции Сюань Даоцзы. Пролетая мимо одной из боковых комнат, Жадность внезапно остановился и заглянул внутрь. Оттуда к нему шёл Хань Цинлэй, который при виде знакомого лица заметно оживился.

— Мэн Хао!

Встреча с ним немного уняло тревогу Хань Цинлэя. Он поспешил к собрату по Эшелону, но, сделав всего четыре шага, резко остановился и нахмурился.

— Мэн Хао, что стряслось? — спросил Хань Цинлэй, заподозрив что-то неладное.

В глазах Мэн Хао появился холодный и безжалостный блеск, а также алчность, чего за ним раньше не водилось. Хоть этот старый и новый Мэн Хао не отличались ни внешне, ни в плане ауры, странный блеск в глазах насторожил Хань Цинлэя, и он начал пятиться. Жадность оценивающе посмотрел на Хань Цинлэя и жутковато ухмыльнулся.

— Не могу поверить, ещё одно прекрасное физическое тело... вот только это не такое хорошее как моё. У него полно жизненной силы, таким нельзя разбрасываться.

Ухмыляясь, Жадность бросился на ошалевшего Хань Цинлэя. Будучи весьма смышлёным малым, он выявил достаточно намёков, чтобы насторожиться. Слова Жадности всё поставили на свои места.

— Одержим! — выдавил он.

Хань Цинлэй без промедления бросился бежать, выполнив на ходу двойной магический пасс, который сотворил зелёный треножник. Коридор затопил рокот, призванный прикрыть его бегство. Жадность гнусно ухмыльнулся, в то время как его рука серым росчерком почти сомкнулась на шее Хань Цинлэя. С нынешним уровнем культивации Хань Цинлэй ничего не мог противопоставить Жадности. Когда рука уже почти коснулась плоти, она внезапно остановилась, словно воспротивившись воле Жадности. Он поменялся в лице и отскочил назад, с подозрением схватившись за правую руку. Его глаза забегали по своему новому телу. Не обнаружив следов неприкаянной души, он пришёл к единственному выводу.

— Проклятье, должно быть, остался крохотный фрагмент его души! Сопротивление слишком слабое, фрагмент души явно действует чисто инстинктивно. Похоже, у Мэн Хао с этим человеком было что-то вроде дружбы.