Мои молодые годы

Дядя Кеша работал в разных местах по снабжению и однажды принес маме половую краску. Мы выкрасили наш пол в сиреневый цвет. До этого пол был без покрытия, и мыли мы его с помощью большущего ножа, которым скоблили поверхность! Нынче ни одна йога не дает такой разносторонней нагрузки на мышцы, как мытье полов с ножом и тряпкой, когда задница вверху, а голова внизу!

Забавный случай, казус произошел с ним однажды. Охотился он недалеко от поселения Лугдун, что напротив Кумаканды. Так вот, сидит на солончаке и вдруг слышит, как затрещали ветки. Было темно, поэтому на звук дядя Кеша выпустил два патрона, а потом оказалось, что он застрелил колхозного коня. Ему стало неудобно перед сельчанами – они ведь засмеют! Посему уговорил другого охотника взять вину на себя, а стоимость коня возместил сам.

Однажды во время охоты он обнаружил логово волков, в котором было семеро волчат. За волчат платили, по-моему, 10 рублей. Он взял их в мешок и принес к шалашу. Ночью пил чай возле костра, услышал шорох, успел обернуться и увидел горящие глаза ползущей на него волчицы.

Хорошо, что ружье было рядом. Мать есть мать – за детей и жизнь отдать не жалко…

Как-то раз дядя Кеша зашел к нам в подпитии. Мама поставила перед ним щи, а он ей: «Катя, налей рюмочку». Мама налила в рюмку воды и принесла ему. Он взял, выдохнул и выпил, а после встал и сказал: «Ну, Катька, ты плюнула мне в душу!» – и ушел… Долго не приходил, хотя мама звала и даже гарантировала выпивку.

У тети Паны и дяди Кеши есть сын Анатолий, который закончил железнодорожный техникум в Белогорске. Там он и познакомился с будущей женой Валей, которая родом из Воронежской области. Стали они жить в Чернышевске, оба работали на железной дороге: она диспетчером на станции, он в депо на ремонте, а потом на угольном складе.

Помню, как однажды я оставил вещи в вагоне, а поезд ушел. Позвонил Вале, и она подняла всю железную дорогу. Вещи вернулись ко мне через день.

Думаю, что с женой ему повезло. Валя – прекрасная хозяйка и отличная мать. В гостях у нее не то, что пальчики откусить можно, а вообще захлебнуться слюной у порога…

Их маленький домик с дачным огородом летом всегда оживает и наполняется веселыми голосами внуков.

Я бывал в Кумаканде с Толей, и меня удивляла скрипка. В деревне Писаревы играли на скрипке! Откуда? И скрипка была старая…

VIII

Мама всегда поддерживала родственные связи, обо всех помнила и помогала чем могла. Все родственники рядом были по материнской линии. Родственники отца (у него были только дальние) жили далеко, в Иркутске. С некоторыми мы познакомились уже будучи взрослыми. Например, с казачьим атаманом Иркутска Николаем Мериновым – человеком интересным, запоминающимся. Он был здоровым дядькой с бородой и настоящим командирским голосом. Форма казака сливалась с его образом воедино.

Так почему мама дорожила родственными связями? Может, это связано с большим количеством детей, спецификой общения в деревнях или просто такой уклад жизни впитывался с детства.

Наш дедушка Степан Максимович Кондратьев рано потерял отца: тот погиб на заготовке леса. В девять лет дед пошел работником к местному кулаку, как позже нам говорили. Но на самом деле это был зажиточный крестьянин, которому нужны были рабочие руки. С 11 лет дедушка уже ездил валить лес, в основном лиственницу, в сторону Букачачи и Агиты.

Вскоре кулак стал строить дом работнику, а дедушка и слова плохого о нем не сказал. Тогда это меня удивляло. Я думал: разные же люди были…

Еще больше меня удивил рассказ мамы о том, как кулаков раскулачивали. На следующий день они, девчонки, зашли в избу кулака, куда въехали Простакишины, и были поражены гадким преображением чистого крестьянского дома. Голытьба получила подарок…

У дедушки в семье был один сын и пятеро дочерей, старшие из которых, Фрося и Лена, от первой жены. Сын был самым младшим ребенком, звали его Семеном, а мы называли его просто дядей Сеней. Был у деда еще один сын, но он умер от заворота кишок.

Чем больше у крестьянина было сыновей, тем быстрее он поднимался в деревне. Деду судьба принесла девчонок, поэтому он старался быстрее выдать их замуж. Получилось не очень. Только тетя Фрося жила со своим мужем: она вышла за Катанаева – местного фронтовика, которого всю жизнь мучали ранения. Он и умер достаточно рано. Маму выдали за мужика из Зюльзы, но она сбежала от него в Нерчинск. Дедушка разрешил. Эту историю мы узнали от тети Паны, родители же ни разу об этом не говорили.

Мы все ездили в Новый Олов. Впервые меня взяла с собой туда Аннушка (так мы называли нашу тетю Аню). Мне было пять лет, а деду Степану уже 82 года.

Помню ярко два эпизода. Сели за стол, на котором стоял чугунок с картошкой. Дед снял с него крышку, а я попытался достать картошку, за что получил ложкой по лбу. Только после того, как дед первый взял картошку, все стали есть.