Мой муж, мой враг

– Ваш Денис – это дело маленькое. Он нас пока меньше всего интересует. А вот Виктор – это да. Но он настолько чисто ведет свою черную бухгалтерию, что мы его просто не можем поймать с поличным. Всегда выходит сухим из воды. С директрисой он недавно начал сотрудничать. Дети были не его профиль. Только вот смотрю, ему все мало. На самое святое покушается – детскую невинность. Не факт, что мы его поймаем, опять увернется, но ее сегодня возьмем. И вот, когда надавим на нее, тут-то она нам и сдаст все явки и пароли. Есть информация, что мадам свою бухгалтерию, вернее их с Виктором, в отдельную тетрадь записывает. Эта тетрадь нужна там! Хоть что-то против Виктора будет. Он, как черт, воду кругом взбаламутит и ускользает, будто и не было никогда.

Все случилось в долю секунды. Мы подъехали в назначенное время, и Артем передал сумку с мечеными купюрами. Дети Андрея и Вали были у нас. Спецназ сработал в долю секунды. Выстрелы и крики ребят в форме сильно испугали детей. Они стояли около меня и дрожали. Я их посадила в машину Артема.

– Вы теперь будете нашей мамой? – спросил белокурый мальчик, весь в кудряшках.

– Нет, твоя мама тебя ждет дома. Скоро встретитесь. Она очень хорошая!

Я присутствовала на допросе. Директриса нам рассказала много интересного. В полиции на меня смотрело жалкое существо, отдаленно напоминающее ту эффектную ухоженную даму, которую мы видели в первый раз. Взгляд мадам стал серым и безразличным.

– Как хорошо, что вы приехали! Все расскажу. Надоело ходить с камнем на сердце. Я из-за этого чудовища все потеряла: работу, красивый дом, мужа. Ни за что не хотела участвовать в грязных махинациях. Этот ирод подставил меня. Свидетельство о рождении видела, ребенок его, сын родной. Они с Валькой издевались над ним с рождения. Мальчик родился с отклонениями, не нужен им был убогий. Хотя мне кажется, и здоровый не нужен, им никто не нужен! Страшные, бесчеловечные люди. Как Андрей мучился с этой Валей. Своих трое, да еще и нагуляла. Он только перед катастрофой узнал, что Валька родила и ребенка в детский дом отдала. Их с Виктором совместного. Андрей усыновить его хотел, да не успел. Святой был мужчина, своих трое, еще четвертого, чужого, забрать хотел. А Валька шлялась да пила. В последнее время она вообще на себя стала не похожа. С Виктором у них что-то не заладилось, она стала к бутылке прикладываться, на детей внимания не обращала. Андрей разрывался между работой и детишками. Глаза ввалились, синяки под глазами. Да еще и в детский дом приезжал постоянно.

Директриса затянулась сигаретой и замолчала. Было видно, что каждое слово дается ей с трудом. Она сглотнула и громко закашляла.

– А что с мальчиком? Какие у него отклонения? Он по-прежнему в вашем детском доме? – Я была взволнована.

– Да! Антошке уже пять лет! Хороший мальчик, только есть небольшое отставание в развитии и тяжелая форма заикания. Но при должном уходе, заботе и внимании все может измениться. Они его с Валькой, мамашей Антохи, принесли ко мне сразу после рождения. Валька тайком рожала, боялась, Андрей узнает. Не хотела с сыном возиться. Малыш был истощен и весь в синяках. Я побои сняла, знакомый фельдшер помог. Все в документах зафиксировано, но Виктор пригрозил мне, чтобы молчала. Ребенка приняла, но ходить ко мне они не перестали. Все вынюхивали, расспрашивали. Только вовсе не ребенком интересовались, а другими детками. Потом начали наведываться другие семьи, но я же видела, кто этих новоявленных мамочек и папочек привозил. У меня камера была на заднем дворе детского дома установлена, мне ее покойный муж сделал, про нее никто не знает. Она и по сей день снимает все. И еще тетрадь со всеми усыновленными. У Андрея было трое детей, двоих вы забрали, а девочку еще одну на днях усыновили. Все адреса в той тетради. Поторопитесь, как бы беды не было. Девочка красивая, очень боюсь я за нее.

Я смотрела на нее с пренебрежением. О девочке стала волноваться, когда поймали с поличным. А раньше, когда детей отдавала и толстые конверты взамен получала, ее не заботило, что будет с детьми. Каждый день обогащалась за счет невинных детских тел.

Я сглотнула подступивший к горлу неизвестно откуда ком. Раньше я не была такой сентиментальной. Мне было противно на нее смотреть.

Директриса продолжила: