Мой (не)любимый дракон (СИ)

«Ты здесь чужая. Назови себя!».

— Я… я — Аня, — заикаясь, представилась. Так и не поняла, ответила мысленно или вслух. Язык не поворачивался солгать змею, попытаться скрыть роковую правду. Под пристальным взглядом янтарных глаз чувствовала себя туго спелёнатым младенцем, беспомощным и беззащитным.

«Зачем выдаёшь себя за другую?!» — раздалось в голове яростное шипение, от которого у меня затряслись руки и поджилки, трусливо заклацали зубы, отчего с трудом удалось выронить:

— Ме… меня заставили.

«Покажи!» — распорядился Хадааантис и, прежде чем я успела хоть как-то отреагировать на очередное требование, больно ударившее по натянутым до предела нервам, змей принялся хозяйничать в моей голове.

Фрагменты недавнего прошлого, как в калейдоскопе, замелькали в памяти и отразились в золотой радужке Его Премудрости.

Счастливые и полные хлопот дни до свадьбы, торжественная роспись в загсе, венчание в церкви. А потом… помолвка на вершине горы с самым настоящим драконом и головокружительный полёт над пропастью. Мои растерянность и смятение. Гнев и паника, когда поняла, куда и зачем попала. Прибытие в Хрустальный город в качестве фальшивой невесты.

Хадааантис явно смаковал каждый эпизод «короткометражного фильма», «снятого» в лучших традициях Болливуда.

«Не выдавай меня. Прошу…», — взмолилась.

Наверное, со стороны я выглядела жалко и глупо. Мокрая, напуганная, с глазами, блестящими от слёз, сжавшаяся в комок на дне лодки.

Хорошо, если всё-таки не сожрёт, а отпустит. А там уже… будь что будет.

«Я не раскрою твою тайну», — не сразу поняла тихий, прозвучавший где-то на задворках разума, ответ.

Даже когда Премудрый погрузился в воду и угрём скользнул под моей лодкой, заставив ту тревожно качнуться, ещё до конца не осознала, что пытка закончилась.

И, пока змей тестировал других девушек на чистоту помыслов и плоти, я лежала, не в силах пошевелиться. Просто глазела в небо, одна за другой низвергавшее дождевые капли, на сизые комья туч, то тут то там подсвечиваемые вспышками молний.

Не шелохнулась даже когда дёрнулась лодка, притягиваемая к берегу сильными руками мужчины, так похожего на моего мужа. Безвольно лежала, сломанной куклой, не чувствуя собственного тела.

Лишь когда кто-то потянул меня за руку, заставляя подняться, а потом набросил мне на плечи плащ, согретый теплом чужого тела, с усилием подняла голову и встретилась взглядом с зелёными глазами Лёшкиного двойника.

— Пей скорее, — хрипло шепнул мне мужчина и сунул в руки кружку с чем-то горячим и ароматным.

Чем — не спрашивала. Просто сделала несколько глотков, ощущая, как потихоньку согреваюсь и оживаю.

— Вот, так намного лучше, — улыбнулся знакомый незнакомец, имя которого я хотела бы узнать, но не отваживалась спросить. — Румянец тебе к лицу.

— Спасибо, — потупилась и услышала раздавшийся совсем близко испуганный крик.

Сжимая меж ладоней кружку с горячим питьём, поспешила к другим алианам, обступившим Майруэн. К ней стервятниками уже слетались маги и эссель Тьюлин.

Мокрая сорочка льнула к хрупкой фигурке дрожащей девушки, по щекам её, смешиваясь с озёрной водой, катились слёзы. Узоры, похожие на те, что проступали у меня на коже всякий раз, когда Герхильд до меня дотрагивался, сейчас покрывали кисти, шею и ступни Майруэн. Вот только они не сверкали серебром, а больше походили на выгоревшие мутно-зелёные татуировки.

— Прелюбодейка! — прошипела эссель Тьюлин и, брезгливо поморщившись, демонстративно сплюнула себе под ноги. То же самое проделали и другие мужчины.

Спрятав лицо в ладонях, Майруэн съёжилась и зарыдала.

Некоторые невесты, вроде Хелет и Ариэллы, смотрели на бедняжку с сочувствием. Другие, такие как Керис, пренебрежительно кривились. А кто-то и вовсе косился в её сторону с опаской, как будто Майруэн не невинности до брака лишилась, а была серийной убийцей.

Какие же они всё-таки все тут… средневековые.

Его Великолепие застыл каменным изваянием. И лицо у него тоже было каменным. С каким-то леденящим душу спокойствием, безразличием смотрел он на плачущую невесту. Теперь уже, кажется, бывшую. Хорошо хоть не плевался, беря пример со своей свиты. Скальде выглядел невозмутимым, но что-то мне подсказывало, что в душу его сейчас, как на шабаш, слетаются демоны.

— Уведите её. Пусть переоденется, — бросил он глухо и велел другим алианам: — Вы тоже скорее переодевайтесь. — После чего объявил громко: — Возвращаемся!

— Ваше Великолепие, — начала было эссель Тьюлин, недобро косясь на Майруэн, которую, приобняв за плечи, уводила к каретам Ариэлла.

Но тальден её перебил:

— Отправьте девчонку домой сегодня же. А эсселин Сольвер, — почувствовала, как в спину мне ледяным осколком вонзается взгляд, — сразу по возвращении в замок пусть осмотрит эррол Хордис.

Хордис? Кто ещё такой этот Хордис?

Зря я обернулась. Меня чуть не сбило с ног волной глухой ярости, прокатившейся от Герхильда ко мне. Даже кружку от испуга в снег уронила, и как-то быстро согрелась в пламени драконьего гнева.