Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ)

И вот, наконец, процесс завершился ожидаемой победой науки над личностью мутанта: граг приобщился к цивилизации и встрепенулся. Чедом сиял надраенной монетой с ликом оголтелой мамаши, свято убеждённой во всех тридцати трёх талантах своего отпрыска. Его приобщение к системе тоже прошло гладко, так что рачительный приобретатель и приобщитель «системник» также сиял – по-своему.

Громадный секач, в глазах которого поблёскивал пробудившийся разум, внимательно разглядывал своего напарника-водителя и что-то обдумывал. Прям, будто приценивался к доставшемуся ему двуногому, вторгшемуся в личную кабанью жизнь. Лэти, как подкралась к их тёплой разномастной компании, так и прилипла к подопытным. Перехватила у манипулятора инициативу и занялась образовавшейся парочкой с видом важной пацанки, надзирающей за голопопой малышней. По её приказу Чедом лапал Богатыря – как все немедленно узнали – за разные места, приучая танк к своим визуальным и прочим параметрам. Черногорский богатырь из кожи лез в новом необычном ученичестве, обещающем избавление от множества проблем в будущем.

Как только Богатырь, по мнению Лэти, дозрел, Чедом повис на нём с ажиотажем голимого шопоголика. Граг был ему под стать: такой же здоровый, широкомордый и самоуверенный жлоб. Парочка ничуть не поразила Дона краткостью процедуры знакомства и твёрдым намерением не расставаться с этого дня никогда. Вот он – тот редкий случай, когда гусь свинье не просто товарищ, а брат родной.

– Что-то они быстро спелись, – указала Лэти на подозрительный факт с видом завзятого знатока прирученной нечисти.

– Два кабана всегда договорятся, – съязвил манипулятор и раздражённо осведомился: – Долго там ещё с этими похоронами? Кстати, а где Драгомия? – поразился он докладу «системника» об исчезновении старой леди. – Она что, не будет…

– Не будет, – буркнула Лэти и потребовала: – Отстань! Хочешь лезть к ней в душу, лезь сам.

– В мыслях не было, – мигом открестился Дон с самым честным видом.

Ибо именно этого и хотел: чтобы Лэти с Дасланой пошарили в душе матриарха и предоставили ему развёрнутый фискальный доклад. А что такого? Как отвечать за безопасность системы, так будь добр, стабилизатор, упираться в одно рыло. А как помочь, так все такие благородные, что стрелять их хочется без суда и следствия.

– Ей просто тяжело на это смотреть, – сочла нужным извиниться Лэти, прочувствовав настроение манипулятора. – А похороны для неё значения не имеют. Она давно похоронила ту дочь, которая ещё была ей дочерью. Ты знаешь, что Драяна пыталась убить свою мать?

– А зачем мне это знать? – язвительно выразил деланное удивление Дон. – Главное, что это знают все остальные. А я могу и в сторонке постоять.

– Чего ты раскапризничался? – искренно удивилась Лэти. – Устал или обидели?

– Не люблю убивать старых женщин, – пробурчал Дон, остывая. – Слушай, ты не могла бы прогнать этого? – указал он на старого мрачника, продолжавшего смотреть спектакль, на который припёрся без билета.

– Не могла бы, – с трудом не захихикала гадюка. – Ты ему нравишься. Он не уйдёт…

– Пошла вон! – взревел Дон, попытавшись засветить ей подзатыльник.

Гадючка выскользнула из-под руки, заржала и умчалась на помощь устроителям похорон. На берегу рос помост из топляка и прочего древесного хлама. Судя по всему, они и сегодня останутся здесь на ночёвку. Дон уселся на землю и уставился в неподвижные глаза тигра:

– Только не говори, что и ты решил навязаться на мою голову.

Мрачник продолжал пялиться на тупого двуногого, до которого всё никак не дойдёт прописная истина: его тут никто не спрашивает.

– Брошу я вас, – вздохнул Дон и…

Пополз к тигру. Уселся рядом, потом прилёг на мягкий тёплый бок. Потом…

Потом он проснулся. Утренние сумерки, как всегда, включили холодильник. На берегу догорал погребальный помост. Тот, кто заставит Дона сгребать с него горелые кости, сдохнет первым. Потом он огляделся. И не удивился, что лежит в треугольнике тигриных туш на спальнике под спальником с женой под боком. Дайна прижималась к нему спиной, протянув руки к морде Мурки. Та щурилась на манипулятора с таким видом, будто знала о нём всю подноготную.

– Террор и деспотия, – поделился Дон с пятнистой стервой своей новой политической программой.

Кошка демонстративно зевнула, продемонстрировав хлеборезку размером с гильотину. Дон хмыкнул, Дайна пошевелилась, и он замер. Пусть выспится – поцеловал он тёплый затылок над разлохматившейся корзиной свёрнутой косы. Устала маленькая. Пора кончать со всей этой гадючьей фрондой. Его жене нужен нормальный дом, а не командный пункт, где в кайф живётся одним армам. Мурка захлопнула гильотину и согласно кивнула – понимает, как правильно жить. Пожалуй, с ней можно иметь дело – лениво промелькнуло в голове и…

Он заснул обратно.

Глава 8

Как похвалили кого-то знаменитого:

одних он держал в темнице, а других в печали