Мой неожиданный сиамский брат

Очередной раз прослушав рассказ артиллериста очередному новичку, только что заселившемуся в палату, Рыбаков уже подумывал заставить себя подремать часок. Как вдруг в палату заглянул дневальный и сообщил, что его ждут на проходной. Удивленный Антон быстро добрался к проходной. Там его ждал незнакомый майор кавказской наружности. Не представившись, только уточнив фамилию, майор предъявил дневальному разрешение на выход Рыбакова из госпиталя и попросил лейтенанта переодеться в привезенную им повседневную афганскую форму. Одевался Антон в караулке, проделав это моментально. Предстоящая поездка радовала неожиданным приключением в череде скучных дней, несмотря на неизвестность. Форма была новенькой, слегка пахла складом.

Майор удовлетворенно кивнул и наконец соизволил назваться. — Михеев Михаил Махмудович. Вас, товарищ лейтенант, ждут в штабе, — умолчав, почему за ним прислали целого майора и зачем он так срочно понадобился кому-то в штабе. Поразила его также персональная машина с шофером. «Что-то не к добру, — подумал Антон. — Такое внимание от начальства просто так не заканчивается».

А вот кабинет удивил. Чувствовалось, что обитатели его в этих стенах времени проводят мало. Слишком нежилым и запущенным выглядело помещение. Портрет Устинова вообще выглядел так, словно его специально выдерживали в грязи.

Как ни странно, главным оказался именно майор, а ждущий их в кабинете капитан был кем-то вроде помощника. Пока он по просьбе майора сходил, заказалчаю, Антон и успел внимательно осмотреться. Но даже полученные при разведподготовке навыки не помогли определиться с профориентацией хозяев кабинета. Не складывалась картина, никак. Если это контрразведка или прокуратора, то почему такой запущенный кабинет? Если КГБ — почему в штабе армии, а не у себя?

А потом начался очень долгий и еще больше все запутавший разговор. Оба его собеседника, наконец представившись спецназовцами, долго и путано расспрашивали его о жизни, учебе и войне. При этом у Антона осталось странное впечатление, что его собеседников интересуют его знакомства в партийно-правительственных кругах. И что оба очень разочарованы, узнав о полном отсутствии таковых.

— Ладненько, товарищ старший лейтенант. Это все была прелюдия, — иронично улыбнулся майор. — А теперь будет «людия». Проанализировав опыт боевых действий в Афганистане, борьбы с басмачами, зарубежный опыт противодействия массовым партизанским действиям, «наверху» пришли к выводу что наиболее эффективными в этих случаях будут войска специального назначения. Принято решение увеличить их количество, в том числе за счет имеющих местный опыт бойцов и офицеров. Вы — один из офицеров, которые подходят для службы в разворачиваемом отряде спецназа. Согласитесь?

— Надо подумать, — дипломатично ответил Рыбаков.

— Кроме всего прочего — денежное довольствие на ступень выше занимаемой должности, — заметил капитан.

— Да я не о том, — напрягся Антон. — Справлюсь ли?

— Справитесь, — улыбнулся майор. — Гарантирую. В таком деле выжили, а это многого стоит. Да и ваши характеристики с предыдущих мест службы… И наконец — вы же коммунист?

— Так точно, товарищ майор, — сделал попытку встать лейтенант.

— Сидите, сидите, — махнул рукой майор. — Партия считает, что спецназ в вас нуждается…

— В таком случае я согласен, — поспешил согласиться Антон.

— Вот и хорошо. Сейчас вы дадите подписку и вернетесь в госпиталь. А по выписке — получите направление в нашу часть, — закончил разговор майор. — Лечитесь качественно. Договорились?

Антон продолжал лечение, а в это время в «ограниченном контингенте советских войск» происходили грандиозные перемены.

Начали прибывать первые контингенты — две роты из состава сорокового парашютного батальона ННА ГДР, батальон польской Поморской воздушно-десантной дивизии, рота польского спецназа «Гром», рота чехословацких парашютистов из двадцать второго полка, две роты болгарских горнострелковых войск и рота болгарских же парашютистов. Кроме союзников, в состав ОКСВ перевели и два отряда советского спецназа, разворачиваемые в бригады. Одновременно начали вывод из страны части мотострелковых и артиллерийских полков. Спецназу передали в непосредственное подчинение вертолетные отряды, причем вместо старых вариантов Ми-8 на их вооружение поступали новые, с более мощными двигателями, вооружением и частичным бронированием.