Мой нежный цветок

— Я рада, что пришла сюда. Место чудное, и есть что-то успокаивающее в звуках падающей воды.

— В моем доме на Сицилии, — сказал он, подойдя поближе и обняв ее за талию, — и днем и ночью слышны звуки прибоя, набегающего на берег. Тебя будет убаюкивать серебристый лунный свет, от которого по земле тянутся длинные тени, а будить яркий солнечный, смешанный с запахами вербены и розмарина с жасмином.

Она прижалась к нему, позволив ему положить подбородок ей на макушку.

— Звучит идиллически. Можешь ты обещать, что и брак будет таким?

— Нет, сага, — пробормотал он, поворачивая ее к себе. — Самое большее, что я могу обещать, что приложу все усилия для этого. Мы неизбежно будем попадать в шторма, но после обязательно будет штиль. И много, много раз будут нас волновать страсти другого толка.

— Какие же, — спросила она, лукаво взглянув на него из-под ресниц.

— Те, которые словами описать довольно сложно.

Он поцеловал ее. Сделал то, о чем мечтал с того момента, как увидел ее выходящей из лифта.

Поцеловал долгим поцелуем, от которого ее рот смягчился под его губами и кровь расплавленной лавой загорелась в жилах.

Ему хотелось погладить ее живот, где расцветала новая жизнь. Его семя, его ребенок…

Она не могла не ощутить его возбуждения. Но не отпрянула назад. Наоборот, обвила его шею руками, прижалась ближе и нетвердо прошептала:

— О, вот ты о чем!

— Да, об этом, — подтвердил он, — но сейчас был лишь пробный заход и, если ты согласна, будет продолжение.

Она прерывисто вздохнула.

— Внезапно мне стало жаль, что в конторе меня ожидает клиент.

— Это и хорошо, — ответил он. — Следующий раз мы будем заниматься любовью за закрытыми дверями, а не в публичном месте.

Она кивнула и жестом жены или любовницы стерла крохотное пятнышко в уголке его рта.

— Губная помада, — пояснила она.

В молчании они возвращались по шумной улице.

— Полагаю, что нет смысла мне просить тебя не переутомляться? — спросил он, когда они остановились около лотка уличного торговца цветами.

— Я обещаю не переусердствовать. — Она наградила его обворожительной улыбкой.

Из разложенных на прилавке цветов он взял букетик и протянул Касси.

Она взяла его и склонила голову, чтобы вдохнуть нежный аромат цветов.

— Фиалки! Какая прелесть! Откуда ты знаешь, что я их люблю?

— Счастливая догадка, — сказал он, не отрывая восхищенных глаз от изящного изгиба ее шеи. Они маленькие и хрупкие, как ты. И такие же красивые.

— Иногда ты говоришь удивительно приятные комплименты. — Она сопроводила свои слова легким кивком, слегка дотронулась кончиками пальцев до его руки. — Прости меня за поспешные выводы относительно событий прошлого вечера.

— Улажено и забыто. Думай о будущем.

— Да. — Она стояла, словно не зная, уйти или остаться. Потом в своей манере, которую он находил очаровательной, сморщила носик. — Мне действительно надо идти. Нельзя заставлять клиентов ждать.

— Мы еще поговорим, — сказал он. — И очень скоро.

— Да. — Она шагнула в сторону, повернулась в последний момент и поцеловала его в щеку. — Спасибо еще раз за ленч, — прошептала ему в ухо, — и,.., за все остальное.

И исчезла, грациозно взбежав по мраморным ступеням и проскользнув через вращающиеся двери. Бенедикт смотрел вслед до тех пор, пока ее белокурая головка не затерялась в массе других людей, снующих по коридору здания.

Мысли его были растревожены. В Калабрии его ожидали серьезные проблемы. Справедливо ли по отношению к Кассандре везти ее с собой, не предупредив семью? Но ведь она носит его ребенка, и как бросить ее одну?

Он не может. И не станет. Что рождало новые вопросы. Как сообщить новость семье? Именно сейчас, когда многое пошатнулось, ввести в их круг женщину, чужую им по воспитанию и пониманию жизни?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Обед закончился, кино прокрутили, свет приглушили. Откинувшись на кожаные подушки, Кассандра отрегулировала кресло на полулежачее положение. Рядом с ней, в салоне реактивного самолета, находился ее супруг. Он оторвался от изучаемого доклада, чтобы спросить:

— Удобно?

— Так себе. — Она поудобнее обернула ноги шерстяным одеялом.

— Как думаешь, сможешь немного подремать?

Касси кивнула и прикрыла глаза. Но сон, единственное, чего ей никак не удавалось получить в достатке с самого начала беременности, бежал от нее. Вместо этого перед мысленным взором начали разворачиваться события прошедших шести дней…

— Как он заставил тебя изменить решение? изумилась Патриция, стоило Кассандре вернуться со свидания и поведать подруге, что предложение Бенедикта принято.

— Ошеломил меня доводами настолько сладкоречивыми…

— Добавляя там и тут белозубую улыбку? И обольстительный взгляд со взмахом пушистых ресниц?

— Не скрою, это тоже. — Она сунула нос в мокрые, сладко пахнущие фиалки. — При желании он умеет быть очень убедительным.

И очень деятельным. Не оставляя ей времени передумать, он срочно занялся приготовлениями.